Клятва смерти

— Она была командным игроком, Уэбстер. Она была одной из своей команды. Я должна рассмотреть вероятность и того, что ее убил или подставил кто-то из членов ее команды. Один или несколько. А если так, я обязана предположить, что этот неизвестный или эти неизвестные могли привлечь к себе внимание твоего отдела в прошлом.

— Ты могла бы обратиться к нам по официальным каналам, Даллас. Это законная линия следствия.

— На это я даже отвечать не собираюсь. Ниже моего достоинства.

— Черт! Я перезвоню.

— Когда перезвонишь, включи частный режим, — бросила напоследок Ева и отключила связь, не давая ему возразить.

Затем она позвонила в приемную Уитни и потребовала встречи, чтобы ввести своего командира в курс новых событий по делу.

Приехав в управление, она направилась прямо к себе в кабинет: надо было разобраться в собственных записях и новых предположениях. Ей хотелось провести несколько вероятностных тестов — хорошо бы с информацией, полученной от Уэбстера! — перед встречей с Уитни. Вторичная консультация с Миррой, подумала Ева, тоже не помешает, придаст весу.

Но первым делом она взяла кофе, а повернувшись, увидела у себя на столе диск с отчетом Бакстера.

Ева вложила диск в прорезь и прочла, пока пила кофе. Потом взяла еще кофе и откинулась на спинку кресла, анализируя информацию.

Она уже запустила вероятностные тесты без Уэбстера, когда вошла Пибоди.

— Объявили панихиду по Колтрейн, — доложила Пибоди. — Сегодня в четырнадцать ноль-ноль, в траурном зале управления.

— Да, я знаю, мне Моррис сказал. Возьми на себя рассылку памятки, будь добра. Всем, кто не на выезде, кто не занят по службе, предписывается явиться, желательно в парадной синей форме. Время засчитывается как служебное.

— Есть. Я только…

— Погоди. Вопрос. Как ты прокомментируешь тот факт, что Алекс Рикер нанес один визит — один-единственный! — своему отцу на Омеге восемь месяцев назад? И за все время содержания его отца в тюрьме между ними не зафиксировано никакой корреспонденции в какой бы то ни было форме.

— Ну… я бы исследовала пару версий. Возможно, Рикер не хотел, чтобы его сын летал на Омегу и видел его в тюрьме — жалкого, униженного, бессильного. Возможно, он запретил посещения после первого визита, сказал сыну, чтобы шел своей дорогой, не связывался с ним, а сосредоточился на своей жизни.

— Твой мир населен танцующими и поющими розовыми эльфами, Пибоди?

— Бывает иногда, когда кругом тихо и никто меня не видит. Но я хотела сказать, что тут между отцом и сыном вряд ли складываются тесные отношения. Скорее всего напряженные, даже враждебные.

— Да, если то, что Бакстер нарыл у тюремного начальства на Омеге, это правда, я бы скорее склонилась ко второму варианту. С той поправкой, что Алекс Рикер сам решил дистанцироваться от отца. И у него были на то свои причины. Интересно только, какие.

— Урон для бизнеса? — предположила Пибоди.

— Почему? Твой отец — знаменитый на весь мир, преуспевающий плохой парень. Большая скверная задница. Но! Большой скверной задницей его признали не сразу, сперва он прошел чертовски длинный путь. Построил свою криминальную империю и так далее. Люди в этом бизнесе будут уважать имя Рикера, будут его бояться, — заключила Ева. — Связь с Рикером, кровная связь — это серьезно.

— Ну ладно, может быть, — уступила Пибоди. — Давай-ка вернемся назад на минутку. Ты думаешь, у Бакстера неверные данные?

— Я думаю, это очень странно, что нет практически никаких посланий, полученных или отправленных Максом Рикером, с тех пор как он поселился на Омеге.

— Как никаких? Что, вообще никаких? В смысле ноль? Я знаю, у них там все очень строго, но заключенным разрешается отправлять и получать какое-то количество сообщений в месяц, верно?

— Верно, — подтвердила Ева. — Только вот Рикер… Никто ему не звонит, никто не пишет. Невероятно! Никаких визитеров, если не считать Алекса — в тот единственный раз, когда это зафиксировано. Нет, даже в мире, населенном розовыми эльфами, я на это не куплюсь.

Пибоди в задумчивости прислонилась к дверному косяку.

— Ну, тогда он — Макс Рикер, — наверно, хотел скрыть корреспонденцию и посетителей, не фиксировать их официально. Только вот как ему это удалось на Омеге — не понимаю.

— Отключи розовых эльфов, Пибоди. Взятки — они и в космосе взятки. Он мог это провернуть, а мы должны это проверить. Тут главное понять — зачем? Чтобы скрыть связи со своей криминальной империей. Может, сын покрывает отца. Может, он счастлив занять папочкино место в режиме номинального главы или даже подставного лица, пока папочка дергает за нитки, сидя на Омеге.

Пибоди кое-что подсчитала в уме.

— Имя сохраняет свою силу, слава достается сыну, да и папуля не вышел из игры. Отлично.

— Похоже на то. Теперь давай вернемся к текущим делам. Может, к тому времени, как роман с Алексом закончился, Колтрейн узнала о договоренности больше, чем устраивало отца или сына. Если так, я голосую за папашу. Алекс не знал, что Колтрейн будет убита. Он слишком умен, чтоб засветиться в списке подозреваемых в убийстве полицейского.