Клятва жаркого сердца

– Я сделаю все, чтобы твой народ возненавидел меня, – прошептала она.

Умар сдержанно кивнул и ушел к себе в спальню, а через минуту услышал, как щелкнул замок на двери.

Теперь ему не оставалось ничего, кроме как лечь в кровать и тоже заставить себя возненавидеть ее.

Следующие несколько дней он старался избегать ее, занимаясь обычными государственными делами. Но стоило ему увидеть Бет, как внутри его поднималась волна смешанных чувств – злости и желания.

Желание, как правило, брало верх.

Бет сдержала свое обещание и, глядя на Лейлу аль-Абайи, делала все с точностью до наоборот.

Лейла выбирала элегантные наряды в черно-белых тонах, а Бет воспользовалась разрешением покупать себе дешевую одежду в местных молодежных магазинах, слишком яркую и слишком откровенную, больше годившуюся для Ибицы или Коачеллы.

Лейла всегда вела себя сдержанно, разговаривала только со своими друзьями, персоналом, который обслуживал ее родственников, или богатыми людьми ее круга. А Бет болтала со всеми подряд, включая дворцовых слуг, случайных прохожих и заблудившихся туристов. Она даже играла в мячик с детьми на улицах.

Лейла устраивала пышные благотворительные балы, куда приглашала влиятельных людей со всего мира, тогда как Бет избегала подобных мероприятий, используя свое свободное время, чтобы помогать в квазинском приюте для бездомных. Она использовала свои собственные деньги, чтобы покупать материалы для рукоделия и новые компьютеры для дома вдов и для школ.

Она делала все, о чем просил ее Умар, и избегала его так же, как и он ее.

Каждый вечер, ложась в кровать, он слышал, как она осторожно закрывает смежную дверь, ведущую в ее спальню.

Умар не вылезал из ледяного душа и мрачно ждал, когда закончатся эти мучения.

Наконец в день приема посетителей его терпение лопнуло.

Каждый месяц он проводил в тронном зале встречи со своими подданными, где они могли обратиться к нему напрямую со своими проблемами и вопросами.

Когда посреди приема к нему подошла целая семья из семи человек, он с удивлением посмотрел на родителей, потому что на такие мероприятия было не принято приводить детей.

– У вас ко мне какое-то дело?

– Мы пришли к доктору Фарадей, – извиняющимся тоном пояснил глава семейства. – Мы хотим поблагодарить ее.

– За то, что спасла нашего сына, – добавила его жена и с улыбкой глянула на малыша, которого держала на руках. – Пожалуйста, господин, вы позволите нам увидеться с ней? У нас для нее подарок.

– Конечно. – Умар кивнул своим охранникам. – Пожалуйста, позовите мою госпожу.

Когда Бет появилась в тронном зале, у Умара пересохло во рту.

Она выглядела как олицетворение женской сексапильности. Блестящие волосы струились волнами по ее плечам, а губы были накрашены ярко-красной помадой. Ее бедра плавно покачивались, когда она шагала на высоченных каблуках в своем абсолютно неуместном облегающем платье красного цвета.

Но она поприветствовала пришедших к ней с тихим достоинством. И хоть Умар приказал поставить рядом с троном кресло королевы, она не села вместе с ним на возвышении, как это сделала бы Лейла.

Нет. Бет подошла прямо к матери семейства и взяла ее за руки. Они поговорили с помощью горничной, которая переводила для них, а потом со смехом обнялись. На прощание родители спасенного Бет ребенка подарили ей сделанный вручную гипсовый слепок с крошечным отпечатком ладошки их сына. Потом мать малыша расцеловала Бет в обе щеки, а отец поклонился ей со слезами на глазах.

Под конец плакали все, кто находился в тронном зале, за исключением Халида, кривившегося от недовольства, и Хассана аль-Абайи, нетерпеливо постукивавшего ногой по полу. Эти двое торопились покончить с приемом, чтобы вернуться в зал совещаний для обсуждения важных дел.

Умар удивился, обнаружив, что его глаза тоже на мокром месте. Он уже забыл, когда такое случалось. Просто, глядя на Бет, он видел доброту, милосердие и теплоту, отражавшиеся на ее лице.

А потом он снова перевел взгляд на ее красное платье, подчеркивавшее соблазнительные изгибы ее потрясающей фигуры, и у него перехватило дыхание, когда он заметил выбивавшиеся из-под платья тугие соски. Под платьем не было нижнего белья!

Она что, пыталась лишить его разума?

Бет еще раз на прощание обнялась со своими посетителями, а затем развернулась и, почти не глянув на Умара, вышла из тронного зала.

– Прием окончен, – резко поднявшись с места, объявил он.

– Господин, – встревожился визирь, – ты ведь не уходишь? Нас ждет небольшое совещание…

– Нам нужно многое обсудить, – резко вмешался Хассан аль-Абайи. – Нефтяные компании ждут нашего решения по разработке месторождений на западной границе…

– Позже, – отрезал Умар и поспешил на выход. Он догнал Бет в коридоре и, схватив ее за локоть, развернул к себе. – Ты не можешь одеваться подобным образом, – рявкнул он.

– Знаю, я выгляжу ужасно. Но ведь я стараюсь вызвать недовольство окружающих, в точности как ты просил.

Только она вызвала в нем совсем другие чувства, когда вошла в тронный зал подобно богине плотских удовольствий, при том что его мысли и так возвращались к ней каждую минуту.