Клинические разборы в психиатрической практике

От злоупотребления алкогольными напитками никогда не лечился. Наркологом и психиатром не наблюдался.

Примерно в июле 2000 г. был с детьми на даче, с ночевкой, собирали грибы. До этого пил в течение 5 дней, употребляя в среднем по 0,5 л водки в день. Последние две ночи плохо спал, «был какой-то тревожный, весь дрожал». Со слов родных, тогда впервые появились «глюки», он с кем-то разговаривал, размахивал руками, как будто видел свою мать и разговаривал с ней, был агрессивен, отгонял всех от себя, так что дети вынуждены были приехать с дачи домой. Затем с утра поехали за ним и застали сидящим на остановке. Сам рассказывал, что видел кого-то, разговаривал с ним, а также слышал голоса. Эти голоса заставили на даче скакать, отгадывать мелодии, которые тоже слышал, и делать другие вещи, о которых «не хочется даже рассказывать». Проснувшись с утра, подумал, что находится не у себя дома, а «на какой-то другой планете». Многих событий той ночи не помнил, «как будто отсутствовал, какие-то кошмары в голове». Старался продолжать жить обычной жизнью, работать, но этому мешали появившиеся после той ночи на даче голоса. Голоса сначала возникали периодически, носили комментирующий и назидательный характер. Слышал их со стороны, чаще из-за стены или из-за угла. В этот период продолжал работать, хотя и не спал ночами, было ощущение, «как будто они стимулировали». Удивления или иной реакции на появление голосов не было: «Ну, появились и появились». Голоса говорили, что он должен себя зарезать, иначе «они» сделают так, что умрут дети или другие близкие люди. Испугавшись за близких, думал о самоубийстве, но «ножа не нашел, а кухонные не подходили», так как «голоса» сказали: «Кухонными ножами нельзя». «Голоса» требовали подчинения себе: «Чтобы на работу не ходил и лежал на своем месте, на диване». «Голоса заставляли делать совсем не то, что я хочу». Затем стал понимать, что «голоса» для него делают специально какие-то люди. Появилось ощущение, что «это все не просто так». Стал называть своих преследователей просто «они». В последующем при неподчинении «они» давили на глаза, сердце и другие точки, кололи иголками: «Как будто моей нервной системой овладели. Слышали все мысли, стоило только о чем-нибудь подумать — тут же подхватывали слова». Поначалу пытался подчиняться им, выполнять их указания, при этом «голоса» избавляли больного от желания курить и выпивать: читали молитвы, заставляли «съесть кусочек мыла, а другой бросить в ванную», вызывали рвоту чем-то белым, «как будто сопли через рот идут», «что-то открыли внутри, до сих пор иногда этим плююсь», но до конца свое дело довести не могли из-за оплошностей, которые совершал пациент: например, «покушал с утра, а они говорят — о, что ты наделал?!». Потом стал стараться не обращать на них внимание. Но «голоса» могли контролировать мысли и знали, что «я их слышу». Также говорили, что все действия принадлежат не ему, но он понимал, что все делает сам. Временами все же чувствовал, что они могут управлять его действиями. Не мог понять, «кто они и что им надо», сами они ничего не говорили: «Сам догадайся». Для себя их возникновение объясняет наговором, сглазом, и сам слышал от них, что это его мать попросила какую-то бабку отучить его от курения и выпивки. Также вначале думал, что это жена навела на него порчу. Но, расспросив родственников, убедился, что это не так. Пытался закрывать уши ватой, отворачиваться, но ничего не помогало. Для того чтобы заснуть, стал сначала принимать димедрол, а затем водку, которая помогала на несколько часов. Вынужден был «допиваться до бесчувствия», чтобы ничего не слышать. В то же время отмечает, что после приема спиртного стал быстрее трезветь — «через два — три часа как и не пил». Как-то вместе с сыном поехали на машине в другой город, и по пути туда его «всего корежило» (за рулем был сын), так как «голоса запрещали ехать», пришлось сделать даже остановку. В последний год стал прогуливать работу, даже был поставлен вопрос об увольнении. Продолжал пить практически постоянно, так как только в состоянии алкогольного опьянения было ощущение облегчения. За месяц до госпитализации на дороге настолько погрузился в себя, что пропустил знак, за что был остановлен сотрудником ГИБДД. Близкие уговаривали начать лечение, но «голоса запрещали» это делать, поэтому отказывался. Когда состояние стало невыносимым, решил, несмотря на угрозы, обратиться к врачам. Был госпитализирован в городскую психиатрическую больницу.

Теперь считает, что сделал это зря, причину голосов видит в наговоре, сглазе, планирует «сходить к хорошей бабке», «это не крыша у меня поехала, а голоса реально существуют», «как будто со мной кто-то что-то сделал».