Клиника

Он покачнулся, наставив палец на изображение трех гротескно искаженных лиц. Так или иначе, персонажи с рисунка несомненно напоминали трех позирующих Дженни парней.

Она рефлекторно потянулась к недавно приобретенному тяжелому фонарику, но друзья пьяницы схватили его за руки и оттащили от художницы.

— Терри, приятель, это ведь карикатура!

Дженни отпустила фонарик, хотя пьяница не переставал кипятиться.

— Никому не позволю надо мной насмехаться!

Он погрозил Дженни пальцем, поднял рисунок с земли и порвал его. Она спокойно разглядывала клиента, а тот продолжал рвать бумагу на мелкие клочки. Наконец пьяница швырнул обрывки вверх, и они, словно конфетти, мягко закружили вокруг ее головы. Дженни не отвела взгляд, и более трезвый дружок буяна пробормотал:

— Давай, Терри, пойдем отсюда.

Терри еще раз зыркнул на нее и отвернулся, замотав головой. Друзья приобняли его за плечи и повели прочь из парка, покачиваясь из стороны в сторону.

Собрав клочки рисунка, Дженни запихнула их в карман пальто, уселась на стульчик и открыла сумку. Пошарив внутри, вытащила мятый бутерброд, испускающий дух в целлофановой упаковке. Неподалеку остановился мужчина с маленьким сынишкой, засмотревшимся на уток в пруду.

Стоило ей откусить первый кусок, как на пластмассовый ящик напротив присела девушка. Дженни сунула сэндвич обратно и смахнула с губ крошки хлеба.

— Только, пожалуйста, не делайте злую карикатуру. Пусть будет просто смешной рисунок — хочу подарить его другу на Рождество.

Дженни облегченно улыбнулась. Надо же, от клиентов отбоя нет… Надо зарабатывать на жизнь. Еще неизвестно, чем закончится поход в старую лечебницу, получит ли она что-то от Боба.

— Кстати, останется на память моему ребенку, — сказала девушка, погладив живот. — Сможете изобразить живот?

Животик Дженни сразу и не разглядела, а ведь срок приличный. Боже, ребенок еще и толкается — то ножками, то локотками… Я здесь, я живой!

— Конечно, смогу.

Ее рука вдруг непроизвольно задрожала. Пришлось выждать несколько секунд. Уже много лет она инстинктивно старалась не замечать беременных женщин. Между ней и остальным миром, словно щит, стояла старая психиатрическая лечебница, а увидеть счастливую беременную девушку в психушке — это нечто из разряда фантастики. Хотя недавно родившие пациентки в их отделение изредка попадали. Несчастные сидели, тоскливо уставившись вдаль, словно размышляя о только-только изведанной радости материнства, с грустью вспоминали бессонные ночи, наполненные плачем ребенка. Думали об утренних кормлениях грудью у стола, на котором стоит ароматный кофе и мягкий кекс.

Дженни отказывалась сочувствовать их горю. Как можно родить здорового ребенка и бросить его на произвол судьбы? Лишь много позже осознала: многих вещей не понимаешь, потому что самой не пришлось их испытать.

— Честное слово, здорово, когда есть возможность присесть! — Улыбнувшись, девушка достала из сумки пачку «Мальборо лайтс». — Хотите?

Дженни взяла сигарету, прикурила и поднесла зажигалку девушке.

— Вообще-то курить вам нельзя, — заметила она, вновь усевшись на стульчик и взяв фломастер.

— Да-да, — согласилась будущая мама, выпустив струйку дыма в холодное небо, и запахнула пальто, словно ограждая еще не родившегося ребенка от вредной привычки.

— Когда вам рожать? — поинтересовалась Дженни, сосредоточившись на рисунке.

— Через пару месяцев.

— Мальчик?

— Хотела девочку. Знаете, розовые платьица с бантиками и все такое… Но будет мальчик.

— Кто вам мешает одевать его в розовые платья? Кому какое дело?

— Ха! Представляете, как развоняется его папаша? — Девушка засмеялась. — Нет, тут без шансов. Ставлю десять к одному: мой сын еще говорить не научится, а уже будет рассекать в форме «Шеффилд Юнайтед»[11]. У вас есть дети?

— Нет, — буркнула Дженни, нанесла несколькими штрихами живот, придав ему карикатурную форму, и сняла листок с планшетки. — Ну вот. Надеюсь, вашему другу понравится.

Бросив недокуренную сигарету, девушка широко улыбнулась.

— Потрясающе!

— С вас пять фунтов, — сказала Дженни, надевая колпачок на фломастер.

Скатав рисунок в рулон, она закрепила его резинкой и передала девушке. Та достала из кошелька хрустящую банкноту.

— Слышала, как наезжали на вас эти придурки… Вы не заслужили подобного обращения.

У Дженни встал ком в горле. Доброжелательная клиентка — явление настолько необычное, что ей хотелось побыстрее закончить разговор, а девушка все не умолкала:

— Моя мать в свое время попала в «Сосновый край». Это было нечто ужасное. Здорово, что вы не даете себя в обиду…

— Берегите себя. И малыша, — улыбнулась Дженни.