Клинки императора

По всему Вашшу и Эридрое в тавернах рассказывали истории о могучих птицах. Шептались, что их кормят человеческим мясом. Большинство рассказчиков, разумеется, никогда не видели птиц собственными глазами; впрочем, если бы им довелось взглянуть на Суант-ру, это вряд ли успокоило бы их. Можно было сразу сказать, что это хищник; все отличительные признаки ее более мелких сотоварищей бросались в глаза: изогнутый, острый как бритва клюв и стальные когти, длинные упругие крылья, черные как смоль с белыми проблесками, позволявшие ей парить на восходящих потоках или срываться вниз с такой скоростью, что глаза наездника вдавливались в затылок. О да, это несомненно были хищники, а хищная птица с семидесятифутовым размахом крыльев представляет собой устрашающее зрелище.

Летать на них, наслаждаясь обдувающим ветерком, было, конечно, приятно, но от этого было мало проку, если ты не умел быстро пристегиваться к когтям и так же быстро спрыгивать с них. Кеттрал часто приземлялись на зорко патрулируемых территориях, и несколько лишних секунд на возню с ремнями и пряжками могли означать разницу между жизнью и смертью. «Сбросами бочонка» назывались тренировки крыльев по посадке на воду. Звучало все достаточно просто: подлетаешь на бреющем полете, отстегиваешь страховочные ремни, отвязываешь бочонок с оружием и снаряжением (по которому и была названа тренировка) и ныряешь в воду. На практике, однако, сброс бочонка можно было определить как нечто среднее между кромешным ужасом и смертельным трюком.

Начать с того, что кеттралы летали гораздо быстрее, чем лошадь на полном скаку. Когда ты на такой скорости врезаешься в волны, то скорее это похоже на удар о кирпичную стену, а не о воду. Во-вторых, в игре участвовали четыре человеческих тела да десяток-другой ремней и пряжек, столкновение с которыми запросто могло закончиться ушибленным ребром или разодранной щекой. Ну и затем, конечно же, имелся сам бочонок. Некоторые ситуации не требовали дополнительного оборудования, и крыло часто высаживалось лишь с тем оружием и одеждой, которое люди имели на себе. Однако для многих более сложных заданий были необходимы маскировочные материалы, боеприпасы (которые следовало держать сухими) и даже пища, если команде предстояло оставаться на задании несколько дней. Все это упаковывалось в бочонок, который мог весить более пятидесяти фунтов и врезался в воду, словно валун, сорвавшийся с крутого откоса. При сбросах бочонка порой бывали смертельные случаи, и Валин начинал думать, что следующим погибшим будет кто-нибудь из его крыла.

Главная проблема заключалась в Лейте. В отличие от четырех других членов крыла, которые ютились на когтях птицы, пилот, пристегнутый специальной упряжью, располагался на спине кеттрала, сразу за головой. Такая позиция предоставляла лучший обзор, и оттуда Лейт мог управлять Суант-рой с гораздо большей легкостью, чем если бы сидел внизу. В результате пилот ощущал себя хозяином положения примерно настолько же, насколько человек, сидящий на спине лошади. Остальные члены крыла, с другой стороны, чувствовали себя грузом. За годы своего кадетского обучения Лейт завоевал репутацию бесстрашного летчика, способного заставить себя и своих птиц достигать и переступать границы физических возможностей. Суант-ра была его созданием, он воспитал и обучил ее, и порой казалось, что они способны читать мысли друг друга. Благодаря этому они могли показывать фигуры высшего пилотажа, весьма впечатляющие, если смотреть на них с земли – невероятные петли, перевороты и штопоры. К несчастью, все это не очень-то способствовало перевозке пассажиров. Кеттралов обучали летать, опустив когти вниз, и Суант-ра справлялась с этим весьма неплохо, но Лейта, по-видимому, нисколько не волновало, есть ли кто-нибудь на этих когтях.

Желудок Валина, подпрыгнув, оказался где-то в грудной клетке, когда пилот резко направил птицу вниз в начале пике. Валин бросил взгляд на Гвенну, с мрачным видом ухватившуюся покрепче за ременную петлю, привязанную высоко к когтю птицы. «Может быть, сегодня мы наконец сделаем все как надо», – подумал он, пока Суант-ра набирала скорость, несясь по наклонной и готовясь камнем упасть вниз. Ярко-синий океан встал перед ним на дыбы, заполнив весь обзор. «А может быть, и нет», – добавил он про себя, когда ветер набросился на него, угрожая сорвать с тела одежду.