Клинки императора

Все пилоты старались заходить на сброс бочонка побыстрее – чем меньше времени потрачено на подход и отступление, тем меньше времени получает противник на обнаружение цели; однако, как и везде, здесь существовал стандартный протокол, определенный угол атаки, отточенный за многие годы и передаваемый от старших крыльев к младшим, который был призван обеспечить наилучший компромисс между скоростью и безопасностью. Лейта протокол не особенно заботил, и ему было глубоко наплевать на любые компромиссы. Фактически он действовал так, словно твердо вознамерился сокрушить свое крыло о стремительно приближающиеся волны. Птица камнем падала вниз, и Валин внезапно почувствовал, что его нога соскальзывает с когтя. Еще несколько мгновений – и он уже болтался в воздухе, удерживаемый лишь ремнями безопасности и страховочной петлей, за которую схватился одной рукой. Если у него из глотки и вырвался крик, он был тотчас унесен ветром, свистящим у него в ушах, и заглушен пронзительным воплем Суант-ры.

Талал первым заметил затруднительное положение Валина и протянул ему руку, чтобы попытаться втащить его обратно. Однако на такой скорости, когда ветер хлестал их со всех сторон, а ослепительная синева океана стремительно приближалась снизу, попытка оказалась тщетной.

– Отстегивайтесь! – завопил Валин, яростно жестикулируя. Напряжение в плече, вывернутом из сустава, было невыносимым, но сейчас он ничего не мог с этим поделать. Если другие сумеют выполнить свои части задания, возможно, Валину удастся как-нибудь высвободиться позже. – Прыгайте без меня!

Гвенна уже отвязывала болтающийся бочонок от когтей Суант-ры. Последний яростный рывок, последний узел развязан – и бочонок со всей дури врезался прямиком в плечо Валина. Тот взвыл, чувствуя, как мышцы плеча рвутся от напряжения, и тут же прикусил себе язык, поскольку Лейт рывком выровнял птицу в нескольких футах над плещущейся зыбью.

Анник вошла в воду первой, один раз отрикошетив от поверхности и затем плавно нырнув в волну. Талал прыгнул следом – а потом Гвенна, очевидно, все еще разгоряченная своими попытками высвободить бочонок, поторопилась последовать за ним, и они налетели друг на друга при входе в воду, образовав клубок отчаянно мельтешащих конечностей.

Оставался Валин. Лейт летел так низко, что ботинки Валина бились о гребни волн, причем каждый удар отдавался яростной вспышкой боли в плече. Теперь, когда птица выровнялась, казалось, ему будет проще вскарабкаться обратно на коготь, однако он не мог нормально работать левой рукой, а море продолжало тянуть вниз за ботинки. Используя свободную руку, он попытался отстегнуть пряжку поясного ремня, но Шаэлем клятая штуковина накрепко затянулась под его весом и отказывалась высвобождаться, как бы он ни дергал. Валин заскрипел зубами. Едва начавшись, тренировка уже катилась псу под хвост. Талал и Гвенна, наверное, были все в синяках после своего столкновения в воде, одна лишь Эйе знала, куда запропастился бочонок, а самого Валина, командира крыла, с каждым мгновением утаскивало все дальше и дальше от его людей. Он висел и смотрел, как океан под его ногами начинает понемногу отдаляться: Лейт направил птицу в неспешный уверенный подъем, понятия не имея, что Валин по-прежнему болтается внизу, запутавшись в стропах.

Они снова провалили задание. Точнее, он провалил. Теперь ему больше ничего не оставалось, кроме как отпустить петлю на запястье, сняв невыносимую тяжесть с плеча, расслабиться в страховочных ремнях и ждать, пока Лейт развернется, чтобы подобрать остальных членов команды. Это был единственный разумный образ действий.

За исключением того, что они, как предполагалось, тренировались для полетов на настоящие боевые задания, а на настоящем задании ему следовало бы собрать вместе свое крыло, невзирая на любые обстоятельства. Валин бросил взгляд вниз между своими ногами и судорожно сглотнул. Суант-ра набирала высоту не так быстро, как пикировала, но они уже успели подняться на добрых сорок футов над поверхностью воды, и продолжали подниматься с каждой секундой. Валин вытащил нож у себя из-за пояса и засомневался. Он получит встрепку от Шар из амуничной мастерской за то, что изрезал свою упряжь. К тому же при неконтролируемом прыжке он врежется в воду словно камень, и от сотрясения его и без того уже измученное плечо может вообще оторваться.

– А, Шаэль с ним со всем, – пробормотал он, одним взмахом лезвия разрубая толстый брезент и кувырком устремляясь в направлении убийственных волн внизу. – По крайней мере, если я сдохну, мне не придется делать это снова.

* * *

– Ну что же, это была полнейшая херня, – спокойно подытожил Блоха.