Клинки Ойкумены

Перекресток; две, казалось бы, взаимоисключающие методики поединка. Джессика пробовала их совместить, пробовала чередовать. Результат не отличался разнообразием: в последнее время Диего Пераль убивал ее, в среднем, за тридцать девять с половиной секунд. В девяти схватках из десяти, независимо от методики. Впрочем, прогресс имелся: месяц назад ее убивали в четырнадцати схватках из пятнадцати. Вчера она зубами выгрызла две из семи, и эскалонец посмотрел на нее с чувством, которое Джессика Штильнер затруднялась классифицировать. А может, боялась — боялась ошибиться.

А может, придумала и взгляд, и тайный смысл взгляда.

К моменту, когда Ванчай добрался до уступа, Джессика успела полностью восстановить дыхание. За Ванчаем объявился Диего. Дыхание эскалонца услышал бы и глухой за сотню шагов. Пыхтел он размеренно, не сбиваясь с ритма. А ведь он, между прочим, начинал пробежку шестым в цепочке! С другой стороны, что тут удивительного? Маэстро Пераль по меркам Ойкумены — молодой человек. Да и по любым меркам…

Джессике захотелось помахать Диего рукой. С трудом она сдержала порыв и, не дожидаясь, пока Ванчай нагонит ее, продолжила спуск. Детка, посмеивался внутренний голос. Да, в поединке ты не ровня эскалонцу, но здесь, длинноногая коза, ты будешь первой! Пусть он видит! Пусть ценит твои длиннющие ноги! Пусть видит, согласилась Джессика. И не стыдно тебе, хмыкнуло бесцеремонное альтер-эго. Что за детский сад?! Нашла, называется, способ привлечь внимание.

Отстань, рявкнула Джессика. Что же теперь — нарочно филонить? Бежать в пол-силы, чтобы никто ничего не заподозрил?!

Все. Закрыли тему. Честно трудимся, не сачкуем, но и не рвем задницу на флаг Галактической Лиги, как говорит папа после третьего стаканчика тутовой водочки.

Впереди обозначились здания спорткомплекса, гармонично вписанные в пейзаж гигантского кратера. Вудуны, они умеют. Они с природой на «ты». Со зверями, с деревьями, с камнем. Интересно, что это значит — общение на уровне духов-Лоа? Джессика, пожалуй, знала ответ. Слияние людей в коллант — то, что она переживала множество раз — ближайший аналог. Надо бы спросить у Фионины: так или нет? Фионина, кстати, обещала вырваться на турнир, «поболеть» за Джессику, если дела позволят. Но у нее сейчас важный процесс — вряд ли выберется…

Параллельные потоки мыслей соприкоснулись, проросли друг в друга связями ассоциативных цепочек. Общение на уровне Лоа — слияние в коллант — вудуни-коллантарий Фионина Вамбугу — Китта — турнир — тренировки — Диего Пераль — Джессика Штильнер…

Когда Диего впервые после смерти Энкарны де Кастельбро переступил порог зала — Джессику охватил страх. Нет, ужас — неконтролируемый, готовый перерасти в панику. В дверях стоял живой мертвец. Мертвый пришел убивать живых. По правде говоря, он и убил Джессику — быстро, легко. Раз, другой, третий… Маэстро больше не кричал, не изрыгал проклятия, не скалился, как бешеный. Зато с дотошностью контрольного механизма он всякий раз проверял нейтрализатор Джессики после перезагрузки — тщательность, достойная психопата.

С таким противником ей было стократ труднее, чем с прежним яростным сквернословом. Новый маэстро не позволял себя считать. Диего Пераль сделался похож на гематра. Чем? Джессика долго и мучительно пыталась сформулировать факторы удивительного сходства, и однажды ей удалось нащупать решение задачи. Стержень. Цель. Устремленность к цели. Нечто подобное Джессика наблюдала у сорасцев, когда их целиком поглощало решение важной задачи.

У гематров это называлось природой расы. У Диего Пераля — наверное, манией.

Первые две недели он практически не разговаривал. Не только с Джессикой — ни с кем. Потом начал оттаивать. Каково это, думала Джессика ночами, мучаясь бессонницей. Что значит потерять любимого человека? Видеть, как его убивают, и не суметь помешать? Будь Джессика Штильнер верующей, она бы молилась, чтобы никогда не получить ответа на свой вопрос. Она осторожничала с эскалонцем, как с тяжелобольным, боясь ранить, толкнуть, навредить словом, взглядом, жестом…

А тут еще эта наглая блондинка! Великая, чтоб ее, Помпилия! Мало ей одного ухажера? Джессика и раньше имела веские причины ненавидеть помпилианцев, а сейчас — так и вовсе. Фыркнув, девушка припустила что есть мочи, предоставив коллегам по команде любоваться ее стройной спиной.

Ревнуешь, спросило альтер-эго. Иди к черту, огрызнулась Джессика. Ревнуешь, согласился внутренний голос. Безбожно ревнуешь, как настоящая дочь варвара с Сеченя.

VI

— Передай мне косметичку…

— Я тебе что, муж?

Вообще-то Крисп хотел сказать не «муж», а «слуга», но «муж» как-то особенно ловко навернулся на язык. Сейчас Крисп уже жалел об этой провокационной ловкости. Сидя у старомодного трельяжа, завернутая в махровое полотенце, Эрлия Ульпия молчала, и в молчании блондинки ясно слышался колокольный звон:

«Унтер-центурион Вибий!»

Я, беззвучно отрапортовал Крисп.

«Немедленно передайте мне косметичку. Это приказ!»

Слушаюсь, госпожа обер-манипулярий!