Клинки Ойкумены

Судя по реакции графа, он прекрасно знал, каким образом работает нейтрализатор. Знал и уже просчитывал план действий. Ранения, отметил Диего. Если что-то я могу позволить себе, так это легкие ранения. С таким дополнительным весом мы еще поскачем. Серьезную рану я долго не проношу. Смертельную — тем паче. Вряд ли я успею перезагрузить нейтрализатор в случае укола в сердце или удара по горлу. Граф Эль-Карракес подойдет ко мне, валяющемуся на полу, отключит прибор — или сорвет с моего пояса, зашвырнув в угол — и заколет сеньора Пераля, как свинью. Итак, порезы и рассечения, не более. Их я унесу, сколько сумею. Всяко лучше, чем терять кровь по-настоящему…

— Принять клинок на тело? — дон Фернан размышлял вслух, имитируя мысли Диего. Он ошибся, маэстро сейчас думал о другом, но это не имело значения. — Пропустить удар, связать мою шпагу, заранее представляя, какой вес добавится в случае туше́? И ответить, выиграв темп? Таков ваш план, дон Диего? Мне он нравится, очень нравится. Вы уже отдышались? Если нет, я готов ждать до утра.

— Чтоб ты сдох! — огрызнулся Диего.

— Вы неприветливы. Кстати, не хотите ли дать мне второй нейтрализатор? Так сказать, уравнять шансы? Вижу, что не хотите. Хорошо, я не настаиваю. Продолжим?

«Бранитесь, — из запертого кабинета посоветовал Эзра Дахан, старый гематр. — Ругайтесь. Кричите. Убивайте его. Рубите, колите, режьте. Поступайте грязно, подло, отвратительно. Никаких правил. Никаких законов чести. Никакого снисхождения. Вы поняли меня?»

— Я постараюсь, — кивнул Диего.

— Что? — удивился дон Фернан. — Это вы мне?

«Не надо стараться, — возразил мар Дахан. В звук стариковского голоса воображение Диего вплетало чувства, невозможные для гематра. Трудно было понять, кто говорит: Эзра Дахан из глубин памяти или Леон Дильгоа из могилы. — Сделайте это. И помните: я дал вам верный совет, но сам я не в состоянии последовать собственному совету. Природа моей расы не позволит. Вы кое в чем лучше меня. Когда вас одолеет отчаяние, вспомните мои слова…»

— Тебе, ублюдок, — ответил мастер-сержант Пераль. — Тебе, ослиная моча.

VIII

Присутствие в кафе помпилианских агентов осложняло принятие решения. Фриш совершил ошибку, вступив с ними в разговор. Но он выиграл в другом: теперь Гиль Фриш знал, кто расположился за соседним столиком. Помпилианцы в свою очередь даже не подозревали, что их с гематром интересует один и тот же объект. Вероятность — девяносто один процент. Это давало Фришу преимущество. Начни он действовать, не зная, кто эти двое — вероятность раскрыть себя вырастала до восьмидесяти девяти с половиной процентов.

В наушнике звенела и скрежетала сталь. Сферу Фриш на всякий случай отключил, не желая рисковать. Как долго продлится схватка? Не будь здесь помпилианцев, Фриш, пожалуй, решился бы на прямое вмешательство. В кармане лежал плоский и удобный парализатор «Нокаут» — второе гражданское значение, спецразрешения не требуется. Но встать и поспешить к зданию университета на глазах у Великой Помпилии он не мог.

Обходной маневр? Нет, обход займет слишком много времени.

— Сколько мы будем тут куковать? — с раздражением осведомился Крисп, прикончив кофе-лонг. — Может, заглянем в зал?

Фриш принял решение.

— Могу вас проводить. Я знаю, где вход.

Похоже, Эрлия была не в восторге от самозваного сопровождающего. Но Фриш щелкнул пальцами, подзывая бармена: «Счет, пожалуйста!» — и закрыл тему.

— Мой сын поступает в здешний университет, — ответил он на незаданный вопрос. — Я хочу знать, в каких условиях ему предстоит учиться и заниматься спортом.

Если позднее, подумал гематр, агенты захотят проверить мои слова — их подтвердят семеро сотрудников университета, включая профессора кафедры этнографии.

Вознаградив бармена щедрыми чаевыми, Фриш первым двинулся к темной громаде здания — как и положено человеку, знающему дорогу. Это позволило ему задать темп. Излишне спешить было нельзя; Фриш выбрал скорость ходьбы на одиннадцать процентов ниже той, что могла бы вызвать подозрения. В левом ухе лязгали клинки, будто силясь пронзить барабанную перепонку. Образ? Художественный образ? Банкир Шармаль увлекается подобной терапией.

— Я говорил вам, дон Диего, — лязг сменился репликой наемного убийцы. — Мои уроки дорого стоят…

Вряд ли убийца обращался к мертвецу. Сеньор Пераль ранен? Гилю Фришу захотелось ускорить шаги. Понадобилось сознательное усилие, чтобы не дать походке выбиться из ритма.

— Почему?

По хрипу Диего было ясно: дела эскалонца обстоят плохо. Сколько он продержится? Мар Фриш с помпилианцами доберутся до зала через восемь минут сорок семь секунд. Гематру не требовалось смотреть на часы: выходя из кафе, он включил в мозгу «таймер». Погрешность — плюс-минус пятнадцать секунд, в зависимости от поведения вахтера.

— Почему я не убил вас там, во дворике? Я хотел посмотреть на красивую схватку…