Клинки у трона

— Да, — кивнул я. — Я клянусь, что сказал правду.

— В таком случае я могу идти? — Убийца вопросительно посмотрел на меня.

Я кивнул головой.

— Хоггард, вели освободить его.

— Милорд! — возмущённо уставился он на меня.

— Хоггард, пожалуйста, не спорь. И без сюрпризов, типа погиб при попытке к бегству!

— Я никогда не нарушал приказ, — буркнул Хоггард.

Убийца дождался, когда с него снимут цепи, и шагнул к выходу. Однако у двери остановился и посмотрел на меня:

— Хочу, чтобы ты знал всю правду. Ты о многом догадался, но кое в чём всё же ошибся. На самом деле Альвейн сперва отказался от денег. Он не верил, что ты справишься с ним, и считал, что баронство уже его. Мне пришлось рассказать ему ту же историю, что и ты. Только тогда он согласился на наши условия. И ты не ошибся относительно участия Альвейна в штурме замка Буефара. На самом деле это именно он убил его жену и сына. Альвейн уже тогда пытался получить владения Буефара, но, как всегда, не рассчитал сил. Его сообщники ужаснулись тому, что сделал Альвейн, и изгнали его. Они-то прекрасно знали, кто такой Буефар и чем может грозить им это преступление. Буефар действительно ошибся, посчитав Альвейна всего лишь мелкой сошкой. Это-то и спасло тогда его. Буефар занимался теми, кого считал истинными убийцами. Когда Альвейн понял, что тот всё ближе подбирается к нему, то бежал из Тевтонии. На его счастье, к этому времени Буефар уже перегорел и оставил охоту.

Верл-а-ней повернулся, чтобы выйти.

— Минуточку, — удивлённый, остановил я его. — А откуда вы всё это знаете?

— Его семья была слишком могущественна, и Братство не могло не обратить внимания на младшего сына, который с такой настойчивостью охотился за богатством и титулом, принадлежащими его старшему брату. А когда возникла идея расправиться с тобой на турнире, мы смогли восстановить весь путь этого человека. Да это было и нетрудно, достаточно было идти по кровавым следам, которые он оставлял за собой.

Убийца вышел. Теперь все в зале смотрели на Альвейна, или, как теперь было всем известно, на Генри Локрейна. И в этих взглядах было столько презрения и отвращения, что Альвейн попытался втянуть голову в плечи как можно глубже. Он старался найти хоть один сочувствующий взгляд, но, поняв, что ему это не удастся, смотрел только в пол.

— Что ты собираешься с ним делать, Энинг? — спросил король, брезгливо разглядывая съёжившегося Альвейна.

— Не знаю, — честно ответил я. — Мстить глупо. Да и мои учителя всегда говорили, что месть не может ничего исправить, а только увеличивает проблемы. Можно передать его правосудию, но за ним столько преступлений, что, думаю, выстроится огромная очередь желающих его повесить. Могу предложить только одно: выдайте его королю Британии. Ведь, если я правильно понял, вам нужна помощь в предстоящей войне.

Король уважительно посмотрел на меня, а потом переглянулся с Ратобором:

— Будь по-твоему. Эй, стража, взять этого негодяя и охранять как самую большую драгоценность. И не дай бог он покончит с собой.

Тотчас к Альвейну подошли двое королевских гвардейцев и подхватили его под руки.

— Пощадите, — прохрипел Альвейн.

Неожиданно дёрнувшись, он вырвался из рук гвардейцев, подбежал к королю и упал на колени:

— Ваше величество, пощадите! Умоляю вас! Пощадите!

— Уберите это, — брезгливо велел король.

На этот раз гвардейцы действовали гораздо грубее. Не церемонясь, они заломили Альвейну руки и поволокли того прямо по полу.

— Пощадите!!! — раздался его стихающий крик за дверью.

Я поднялся с места. Тотчас на меня устремились все взгляды. Кто-то смотрел на меня испуганно, кто-то благоговейно, кто-то восхищённо. Я устало потёр глаза.

— Господа, прошу прощения за то, что вынужден вас покинуть. Я себя не очень хорошо чувствую. — Я понимал, что это нарушение всех приличий. Не может хозяин оставить гостей. Тем более, если среди гостей есть монархи. Но в данный момент мне было глубоко плевать на всё, что могут обо мне подумать. В гробовой тишине я покинул зал. Я ещё увидел, как за мной кинулась мама, но Ратобор удержал её за руку. Дальнейшего я уже не видел.

Я забился в самый тёмный угол замка, который сумел отыскать, опустился там на пол и разревелся как младенец. Здесь меня и отыскал Ратобор. Он не пытался успокаивать. Он просто сел рядом со мной и так сидел до тех пор, пока мои слёзы не высохли сами собой.

— Я, наверное, кажусь вам маменькиным сынком? — поинтересовался я.

— Нет, — покачал головой князь. — Ты кажешься мне ребёнком, на которого неожиданно свалились недетские проблемы, которые этот мальчик вынужден решать как можно быстрее, чтобы защитить себя и своих близких.

— Наверное… Сам виноват. Некого в этом винить.

— Ты считаешь, что если бы тебе было кого обвинить, то ты чувствовал бы себя лучше?

— Нет, — смутился я. — Просто… Мне трудно вот так объяснить. Понимаете, в моём мире дети моего возраста ещё в игры играют, в крайнем случае подрабатывают в свободное время. Я же вынужден решать судьбы других людей. Этот Альвейн ведь человек, а я обрёк его на смерть.