Клинки у трона

На миг воцарилась тишина. Потом она взорвалась криками, спорами.

— Да, Сверкающий заслуживает вашей ненависти! — крикнул я в отчаянии. — Может, этот миг самый сладостный для вас, но, подвергая его таким пыткам, чем вы лучше него? Вы даже хуже, ибо Сверкающий пытал только ваши тела, но не трогал души. Так чем вы лучше?

На миг вокруг пала тишина. А потом все призраки один за другим стали исчезать. Туман разошёлся, выглянуло солнце. Казалось, радость заполнила всё вокруг, и тем странней в этой всеобщей радости была волна ненависти, накрывшая меня с головой. Каким-то образом я понял, что эта ненависть направлена не на Сверкающего, а именно на меня. Но она быстро схлынула, и я остался стоять на Дороге Сверкающего, уже не опасной. Я взмахнул мечом, и в тот же миг клок Дороги неожиданно растворился. Потом ещё один. Ещё. Подняв голову, я увидел, что Сверкающий уже близко. Я прекратил рубить Дорогу и стал ждать. Вот он уже рядом. Некоторое время мы разглядываем друг друга. Он оказался довольно высоким статным мужчиной с небольшой бородой.

— А вы не похожи на больного, — заговорил я. — Я слышал, что ваша болезнь превращает человека в урода.

Сверкающий улыбнулся:

— Я нашёл лекарство, хотя не думаю, что найдётся много желающих применить его.

— Магия смерти?

— Да. Теперь я знаю, что это такое. Она делает тело бессмертным и неуязвимым.

— Я думал, что маг смерти живёт только тысячу лет? — изумился я.

Сверкающий неожиданно усмехнулся:

— Энинг, ты неподражаем! После всего, что между нами было, встретившись в этом месте, ты вдруг начинаешь интересоваться моим здоровьем.

— Ну, надо же было как-то начать разговор, а это меня действительно заинтересовало, — несколько обиженно заметил я.

— Я и говорю, что ты неподражаем. Ты ведь не маг? — Я покачал головой. — Тогда как же тебе попонятней объяснить? Представь себе червячка, который живёт в тебе. Можешь назвать его злом, ненавистью, дьяволом, да как тебе заблагорассудится. Этот червячок есть в каждом из нас. В тебе, во мне, в твоём брате или, например, в Ольге. Но люди контролируют его. Как бы скверны они ни были, они отвечают за свои поступки. Когда же ты начинаешь заниматься магией смерти, ты начинаешь питать этого червячка. С каждым разом он становится всё сильнее и сильнее. Это червяк очень могущественен, он может почти всё. Может даже сделать человека бессмертным. Он излечивает тело, но убивает душу. Становясь сильнее с каждым годом, он требует всё больше и больше пищи для себя. С каждым разом ему требуются новые смерти. Он питается ею. И с каждым годом человек, лишаясь души, превращается в простую куклу, которая занимается только тем, что обслуживает своего… Нет, теперь это уже не червячок, теперь это твой хозяин, твой повелитель. Когда я понял, что такое магия смерти, я начал бороться. Я боролся, но я проигрывал. Я проигрывал всякий раз, когда от меня требовались новые жертвы, и я давал их, потому что не мог не дать. Я уже сам зависел от них. И постепенно душа разъедается и исчезает. Только вот тело не может без души и умирает. Вернее, тело-то может жить без души, но вот человек не может. Наступает такой миг, когда ты понимаешь — всё. Всё, что тебе остаётся в жизни, это умереть. И человек умирает, умирает в таких мучениях, что тебе даже трудно представить.

Не трудно. Вовсе не трудно. Я мог бы многое рассказать о том, что испытал в тот миг, когда встал на его Дорогу, чтобы помочь… кому? Своему врагу, который был виновником гибели двух моих друзей? Я промолчал.

— Но дело даже не в физических муках. Когда ты освобождаешься от этого червяка, то ты начинаешь воспринимать мир так, как раньше. Поэтому муки тела ничто по сравнению с другими муками. — На миг лицо Сверкающего утратило свою невозмутимость, и из-под маски выглянула неподдельная боль. Боль человека, который понял, что он натворил, и который уже ничего не может поправить. — А теперь извини, но мне пора.

Сверкающий попытался меня обойти.

— Куда? — удивился я.

— Умирать. Энинг, я благодарен тебе за то, что ты спас меня от страшной участи, может, сейчас у меня появился шанс быть прощённым… там, — Сверкающий посмотрел на небо. Вот уж не знал, что он человек верующий. — А я не могу жить с этим… ты не представляешь, что я испытываю.

— Трусость, — спокойно ответил я. — Не надо высоких слов. Вы просто боитесь. Можете идти, я не держу вас. — Я посторонился.

— Я не боюсь!!! Я не трус! Я не боюсь встретить свою судьбу и умереть!

— Просто для вас это менее страшно, чем жить. Да признайтесь хоть не мне, так самому себе, что вам просто страшно жить и смерть для вас — радость.

Сверкающий гневно вспыхнул, но тут же обмяк.

— Ты прав. Что же мне делать?

— Жить. Вам надо исправить хотя бы часть ваших преступлений. Может, тогда у вас появится больше шансов быть прощённым там… — я тоже кивнул на небо.

Глаза Сверкающего вспыхнули надеждой:

— А это мысль. Ты прав, мальчик. Мы ещё поборемся.

— Только от трона вам придётся отказаться.

Сверкающий кивнул так, будто трон для него ничего не значил. Впрочем, скорее всего так и было.