Клинки у трона

— Как и предвидел Мервин, было много споров. В конце концов они отвергли идею вмешательства, но на это никто и не рассчитывал. Главное, чтобы старейшины не мешали. Зато мне удалось уговорить несколько молодых эльфов из разных семей примкнуть к экспедиции. Те обещали привести ещё несколько друзей. Думаю, тысячи две наберётся, а больше и не надо. Для меня главное, чтобы эльфы участвовали в предстоящей войне. Думаю, это поможет сблизиться эльфам и людям. — Взгляд эльфа неожиданно стал задумчивым. — Знаешь, какая у меня мечта? Чтобы эльфы перестали сторониться людей. Чтобы они постарались понять их. Когда я был маленьким, то постоянно слышал, что люди — лживые создания и им доверять нельзя. Мне говорили, что они подлы по своей натуре и могут лишь уничтожать всё, до чего способны дотянуться. В изгнании я смог познакомиться с людьми поближе, и оказалось, что люди, как и эльфы, очень разные. А потом появился ты. Путешествуя с тобой, я узнал столько о людях, сколько никогда не смог бы узнать, оставаясь дома. Я об этом и говорил при возвращении. Стариков мне убедить не удалось, но на них я и не рассчитывал. Я рассчитывал на молодых. На тех, кому хочется посмотреть мир. Именно таких я и хотел привлечь на свою сторону. Когда война закончится и они вернутся домой, надеюсь, они смогут сломать старые предрассудки. Вот ради чего я согласился стать послом. Нельзя всю жизнь пребывать в уверенности, что эльфы — самые совершенные создания на земле, как нам твердили. — Эльвинг замолчал и задумчиво стал вертеть чашку.

Я молчал, понимая, что друг сейчас говорил не столько для меня, сколько для себя. Кажется, он продолжал спор, начатый очень давно, спор, который должен был определить судьбу эльфов. И решить он его должен был сам, я не вправе вмешиваться в него. Но в глубине души я считал друга правым. Когда кто-то начинает считать себя лучше других, то он невольно перестаёт оценивать себя объективно. Потеря же объективности по отношению к самому себе — это верный признак грядущего падения. Недаром Деррон и Мастер всегда требовали от меня досконального изучения себя. Они добивались, чтобы я знал не только свои достоинства, но и свои недостатки, и в этом они видели залог моего выживания.

Неожиданно открылась дверь, и в комнату заглянул испуганный слуга.

— Милорд, там…

Но тут, отстранив его, в гостиную вошёл Ратобор. Мы с Эльвингом поспешно поднялись. Ратобор махнул рукой:

— Без церемоний. Эти «ваши величества» мне уже во дворце надоели. Энинг, я бы хотел с тобой поговорить.

Намёк был более чем прозрачный, и Эльвинг откланялся.

— Ладно, пойду спать. А то ведь мне так и не удалось выспаться за последние три дня. Завтра раньше обеда не встану, — заявил эльф, выходя из комнаты.

Ратобор опустился в кресло, до этого занимаемое Эльвингом.

— Я бы хотел поговорить с тобой об Ольге.

— Об Ольге? — изумился я. — А что с ней?

— С ней ничего. Просто ей очень нравится один хорошо нам обоим известный рыцарь.

— Это пройдёт, — мрачно ответил я. — Это такой возраст — десять влюблённостей на дню.

— Да? — Ратобор с интересом посмотрел на меня. — Это кто тебе такое сказал?

— Да там, дома, у меня была одна учительница…

— Я знаю свою дочь и успел уже понять тебя. Мне почему-то кажется, что вы с ней не из тех, у кого всё легко пройдёт.

— А что вы по этому поводу думаете? — поинтересовался я. — Вас не смущает, что принцесса полюбила какого-то там рыцаря?

— Я не в восторге, — честно ответил Ратобор. — И всё же надеюсь, что это её увлечение пройдёт.

— Можете не волноваться. Всё равно мы не сможем быть вместе…

— Я знаю. Она мне уже рассказала. Более того, даже потребовала у меня помощи, — князь усмехнулся. — Настойчивая девочка. И, кстати, это меня тревожит гораздо больше всего остального.

— И что вы хотите от меня? Чтобы я забыл об Ольге?

— А у тебя получится?

— Тогда что?

— Знаешь, я хотел просто поговорить с тобой. Если бы ты был королём, то я с удовольствием выдал бы Ольгу за тебя и считал бы, что ей повезло. А так ей грозит в лучшем случае свадьба по политическим интересам с наследником какого-нибудь королевства. Однако, зная Ольгу, скажу, что от неё скорее следует ожидать ухода в монастырь, чем согласия на свадьбу с человеком, который ей не мил. Поэтому, если вы сможете найти средство, что позволит вам быть вместе, то тогда мне просто грешно будет вам мешать. Если уж ваша дружба и любовь смогут победить, то не мне становиться у вас на дороге. В конце концов, Ольга всего лишь младшая дочь, а значит, не самая выгодная партия. Считай, что это испытание для вас обоих. Если ваше чувство не просто детская влюблённость, то вы отыщете способ побороть обстоятельства. Если нет, то вам следует смириться. Это я сказал и Ольге.

— И что она ответила?

— Догадайся? — усмехнулся Ратобор.

— Я тоже согласен.

— Вот и хорошо. И ещё. Ольга мне рассказала и о том твоём разговоре с Бекстером. Этот Бекстер — умнейший человек.

Я мгновенно напрягся. Ратобор, кажется, заметил моё состояние и удовлетворённо кивнул:

— Так я и думал. Ты хоть и не поверил ему, но и не забыл его слова.