Клинок белого пламени

   -- Да-да, убили меня. Ну и что? Эх, глупые пацаны... я буду жить в вас, пока жив хоть один из Искателей. Или зря я добавил в клятву слово "бессмертие"? Вот так-то лучше, братишка, улыбка тебе тоже понадобится. Жаль, но у нас нет времени на болтовню. Пой со мной, бог-ветер. Пусть звучит Песнь Ветра!

   ...Нет, не стона и не крика дождался демиург, когда решил, что его пленник сдался. Проклятый ублюдок Смычка пел! Разбитые губы кривились в неподдельно радостной улыбке, а по закрытой от любого крохотного сквознячка камере лилась Песнь Ветра и Свободы! Израненный, полуживой, неправильный бог, которому сейчас должно выть диким зверем, потеряв разум от невыносимой пытки... пел!! Это было просто немыслимо!

   Развернувшись, Криатон предпочёл уйти, не показывая, какое только что потерпел поражение. От обычного... сотворённого!..

   Дариат задержался, изучая необыкновенное явление. Но вскоре оставил бога в одиночестве.

   Пятёрка заявилась во дворец поутру. Оба Ароха, один из которых снова отзывался на кличку Арэн. Альтис, снова ставший синеглазым и притворившийся человеком. Алина, тенью следовавшая за своим демоном и на все вопросы отвечающая, что она первый офицер, телохранитель и сестра живой легенды. Рыцарь смерти Нангерат, которому Ал присвоил звание десятника и своего второго офицера. Легенду для некроманта сработали на совесть, даже по архивным военным документам его новый облик существовал. И никого не касалось, что тот солдат умер несколько лет назад. На счёт Алины Ал ничего никому не собирался объяснять -- её внешность говорила сама за себя. Так же как старший Арох спокойно представил младшего своим сыном. А то, что младший при этом ржал как строевой жеребец -- так это Алина анекдоты травила.

   Барон Леран Лесский, императорский секретарь рассматривал вручённые ему грамоты, перечитывая в десятый раз. Он помнил, что некоторое время назад Тигран Тринадцатый был очень расстроен тяжёлым недугом, одолевшем живую легенду. Даже не просто расстроен, а подавлен. Настолько, что отправил куда-то в захолустье своего советника.

   Но почему император не сообщил, что пригласил легендарных офицеров ко двору? Ведь скоро прибудет посол Нимадорга! Что же будет, если посольство и те, кого нимадоргцы звали "кровавыми ублюдками" столкнуться?! Как тогда заключать обещанный мир? Скандал будет... Как бы он не перебили друг друга. Один только Ален способен вырезать минимум треть личной императорской гвардии, будучи вооружённым лишь ножом милосердия! Это воистину демонический воин, пусть и не выглядит таковым. Отказать нельзя. И категорически невозможно позволить ему столкнуться с нимадоргцами! Не будь даже здесь Алена, столкнись с послами Арэн Белый Волк -- тоже ничего хорошего не выйдет! Это страшные воины. Их ничто не удержит от убийств, если они решат, что так нужно. Что же делать?..

   -- Эй, крыса бумажная! Долго ты ещё собрался возиться с этой демоновой запиской?

   Леран дёрнулся, услышав резкой голос, вскинул на командора осторожный взгляд. Его предупреждали, что с вежливостью и субординацией этот офицер знаком весьма приблизительно. Но ему позволительно -- герой, всё-таки.

   Глаза у Белого Грифона были даже не холодными, а ледяными. И очень злыми. От едва заметно кривившей рот усмешки пробирала дрожь. Барону становилось нехорошо от одного предположения, что именно могло заставить человека стать таким... воплощением чего-то запредельно жуткого.

   -- Я за... устал с дороги как с марш-броска по Великому Хребту, крыса бумажная. И желаю отдохнуть.

   -- Ваши покои готовы, господа офицеры, -- степенно сообщил секретарь и дёрнул шёлковый шнур. Через несколько мгновений в кабинет вошла девушка-служанка, одетая в дорогое платье. -- Селия, будь добра, проводи господ офицеров.

   Двери за собой Белый Грифон не счёл нужным закрывать. Пока они шли по коридору, секретарь наблюдал за осколками страшной минувшей войны...

   -- Господин офицер изволил за... устать, -- ехидно передразнил Грифона Волк.

   -- Ударься сам, лохматый, -- Грифон вытянул в сторону Волка левую руку и почти сразу получил удар кулака по кулаку. -- Рожей надо было, орк-переросток!

   Правую руку Пламенного эльф перехватил до удара, и прямо на ходу завязалась потасовка. Было видно, что офицеры не дерутся, а играют. Но секретарь представил подобные удары на себе и понял, что от одного самого лёгкого тычка, которыми обменивались эти воины, он бы свалился на пол, задыхаясь от боли.

   -- Потом потанцуете, девочки, -- первый офицер Грифона бесстрашно влезла меж двух друзей, от души раздав по тумаку. -- Вы же, всё-таки, при дворе.

   -- И что? -- в голос удивились командоры.

   -- Солдафоны, -- сообщила девушка.

   -- Ага, -- согласились воины.

   Барон с некоторым внутренним холодком подумал, что всё может оказаться ещё хуже, чем он предполагал. Взяв грамоты, императорский секретарь почти бегом направился на поиски своего правителя. Насколько он знал, эти утренние часы император предпочитал проводить в саду за завтраком, коий сегодня придётся испортить.

   -- Они прибыли? -- в третий раз спросил правитель, перечитывая грамоты.