Клинок белого пламени

   Девочка закончила лечить своего сотворённого. Того, кто был ей всё равно что сыном. На месте ран широкими полосами легла татуировка Печати. Бледная и неровная, но от того не менее сильная в своём действии.

   -- Справимся, Трэн. А если не справимся, то умрём все без исключения. Даже я, -- ответила она, обходя побратимов, чтобы взглянуть в их лица. С неудовольствием глянув на перепачканный в крови диван, кивнула на кресло. -- Брату сесть помогите.

   Боги снова подчинились. Смычок подошла поближе и вдруг улыбнулась им ласково, так... как мать улыбается любимым сыновьям. Взглянула снизу вверх на высокого ламия и сказала немного ворчливо, хотя в тёмно-синих глазах светились любовь и гордость:

   -- Сядь, мальчик мой, мне до тебя тянуться высоко.

   Змей опустился перед Творцом на колени и только тогда оказался с маленьким, худеньким подростком на одном уровне.

   -- Так лучше?

   -- Сойдёт, -- усмехнулась девочка. Провела ладошками по его лицу, поцеловала в лоб. -- Вот так-то лучше... -- она улыбнулась, чувствуя, как часть доступной ей в материи силы перетекает в ламия.

   Коган сидел на подлокотнике кресла и держал руку на плече друга, вычерпывая из себя силы.

   Подойдя, Творец коснулась его лба рукой, отдав и Ястребу часть сил. Бог-ястреб старался не поднимать глаз. С ним всё было не просто. Траэллита, Стримбор и Арох с рождения знали, кто они. Коган -- не знал. Его смертные родители, выбранные Творцом, ушли с Велимора и забрали с собой маленького бога. Какую цель они преследовали и что заставило их так поступить -- теперь уже не узнать. А мальчик рос... не имея крыльев, любил высоту и ни капли её не боялся. Когда ему было десять, он упал со скалы и сломал позвоночник. Да так сломал, что лучшие целители оказались бессильны, сумев спасти ребёнку жизнь, но не вернув радость движения. Только тогда родители решились вернуться на Велимор. И увидев своего покалеченного сына, Смычок пришла в ярость. Она изгнала их обратно в земли смертных, а Когана долго лечила и выхаживала сама. Трансформации, которым другие подвергались с рождения, Ястребу пришлось пройти позже положенного срока.

   Тогда же он и со всеми своими нынешними побратимами крепко сдружился. Им было глубоко плевать, что Ястреб неполноценный. Десять лет понадобилось богу, чтобы стать тем, кем он по сей день являлся. И когда Смычок всё же позволила ему повидать родителей... они были уже больны. Он не успел вернуться с ними в Колыбель Богов -- смертные мать и отец умерли у бессмертного сына на руках.

   Тогда юный, очень вспыльчивый и своенравный бог крупно поссорился с Создателем, обвинив её в гибели своих родителей. Смычок, конечно, очень разозлилась... И так бог и его Творец ругались несколько раз, после чего Коган пинком вылетал в материальный мир с запретом на возвращение домой пока не остынет. А остывал Таран долго.

   -- Эх, дети мои непутёвые... -- вздохнула Смычок, потрепав Когана по голове как ребёнка. -- Хватит уже дуться как десятилетний, Ястреб. Оставь всё на потом. Подумай о брате.

   Он впервые за долгое время взглянул в меняющиеся, бесконечно мудрые и в то же время живые, юные глаза своего Создателя. Слова вырвались сами:

   -- Прости меня. Я был не прав...

   Девочка только кивнула, улыбнувшись, но это стоило намного больше любых слов.

   -- Ал, иди-ка сюда, -- бросила она через плечо, а сама склонилась к обессиленному, измученному Ветру. Сразу же испачкавшись в крови, она водила пальчиками по его лицу, вискам, снова по следам ран. -- Ал, ты знаешь, кто пытался тебя окончательно убить? Печать для тебя создана, только потому мой сын всё ещё жив.

   -- Не знаю, -- негромко ответил Альтис. Пусто у него в душе было. Пусто и больно. И вина перед братом непомерным грузом давила на плечи. -- Но догадываюсь... И если я прав...

   -- И если ты прав, дела у нас гораздо хуже, чем можно предположить, -- закончила Творец, предугадав следующие слова. Не знавшие некоторых моментов предыдущих разговоров Творца и демона ничего не поняли. Но Смычок и Пламенный поняли друг друга прекрасно.

   Стримбору понемногу становилось легче. Сделав всё, что в её силах, демиург выпрямилась, с сочувствием поглядела на бога.

   -- Стримбор, свет мой ясный, тебе нужно на Велимор.

   Он только упрямо мотнул головой и ответил:

   -- Ты же знаешь, что я не вернусь туда. Я не могу.

   -- Умник, не тупи... -- начал Альтис, но Ветер прервал демона, повысив голос:

   -- Я сказал -- нет! Во-первых, я туда один просто не дойду! Во-вторых -- не оставлю вас. Арох же идёт с нами, и никто его не гонит в Колыбель!

   Потайная дверь крутанулась на месте, явно открытая с пинка и в кабинет шагнул довольный собой, перепачканный в крови, кое-где с подпалинами на белых одеждах, Арох Архорт. Огляделся, на миг замер, широко улыбнулся, в несколько шагов оказался рядом с Творцом и крепко, не стесняясь, обнял девочку-подростка, подняв высоко над полом.

   -- Волчонок, -- ласково произнесла Создатель, обняв своего бога. -- Где ж тебя носило?

   -- Да по всему миру... -- отмахнулся Арох и весело поинтересовался, ставя Творца обратно на пол: -- Ты чего такая маленькая?