Клинок эмира. По ту сторону фронта

Рузметов вновь задумался, опустился на скамью и, постукивая пальцем по краю стола, не сводил глаз с карты – с красненького кружочка, которым был обозначен разъезд.

Он понимал, что предприятие было рискованным. Но ведь там, в вагонах, свои, военнопленные. Не выручить их

– преступление. А как посмотрит на это Зарубин? Командир не любит своеволия и сурово расправляется с теми, кто нарушает заведенный им порядок.

«Но я же за него остался, – пришла мысль. – Я теперь не командир взвода, а начальник штаба!»

Он еще раз всмотрелся в карту. Дорога к разъезду шла лесом, и сам разъезд был окружен лесом. Не случайно немцы постоянно держали там воинскую команду.

Рузметов встал, вышел из землянки и позвал дежурного. Он поручил ему быстро выяснить, сколько в лагере боеспособных людей и как они вооружены.

– Есть хочешь? – спросил он Сурко, вернувшись к себе.

Тот замялся и пробормотал что-то не совсем понятное.

Рузметов принял это за согласие.

Через несколько минут на столе появились лепешки, банка мясных консервов, холодная пшенная каша из концентрата и два котелка кипятку. Принялись за ужин.

Вошел дежурный и доложил, что в лагере боеспособных тридцать человек, а оружия – три автомата, считая и тот, что принадлежит Пушкареву, пять винтовок, девять гранат.

Сурко уставился на Рузметова в ожидании, а тот прикидывал в уме:

«У меня автомат и пистолет… четыре гранаты… с дюжину зажигательных пакетов и, кажется, несколько бутылок с самовоспламеняющейся жидкостью».

– В общем, не густо получается, – проговорил он вслух и снова принялся за еду, напряженно соображая, как поступить.

Оставить лагерь без охраны – немыслимо, повести человек двадцать – мало, да и вообще напасть на разъезд с десятью стволами – рискованно. Но освободить пленных надо во что бы то ни стало!

– Кто в лагере из командиров? – спросил он дежурного, уже решив про себя, что идти на операцию необходимо.

– Командир отделения Багров… Только пришел из лесхоза.

– Зови его сюда.

Вошел Багров – уставший, со впалыми щеками, обросший многодневной щетиной и какой-то хмурый.

– Есть возможность отличиться, Герасим, – весело встретил его Рузметов и рассказал суть дела.

Багров оживился, в глазах его блеснул злой огонек.

– Без риску ничего не делается, – коротко заметил он и повернулся к Сурко. – Все в деревне маешься? Горюшко пьешь? – Тот сокрушенно покачал головой.

– Напился я его уже… Ой, как напился!…

– Попривык небось?

– К горю-то попривык, а к Гитлеру никак не могу привыкнуть.

Багров невесело усмехнулся и положил свою тяжелую руку на плечо Сурко.

Рузметов отдавал распоряжения. Он приказал собрать к землянке двадцать пять человек, а пятерых оставить в лагере. Раздав оружие, гранаты, он вынул из ящика, где лежали его запасы, три бутылки самовоспламеняющейся жидкости «КС» и шесть зажигательных пакетов. Больше ничего не было. Уже собираясь дать команду к выходу, Рузметов вдруг вспомнил, что в складской землянке хранится много отечественных трехлинейных винтовок, уже два месяца бездействующих из-за отсутствия патронов.

– Стой! Мысль появилась! Достать наши бездействующие винтовки! Хоть видом пугать будем. Все лучше, чем с пустыми руками. И чтобы люди все были на лыжах.

Дойдем часа за три.

– Я знаю короткий путь, – сказал вдруг Сурко. – Я поведу через болота.

– Эге! – отозвался Багров. – Про эти болота и я слышал.

Там, говорят, и зимой с санями да лошадьми окунаются. А?

– Не знаю, – ответил Сурко, – я не проверял, потому как ни саней, ни лошади не имею.

Рузметов рассмеялся.

– А насколько ближе? – спросил он Сурко.

– В два раза ближе…

Через полчаса двадцать восемь человек во главе с Рузметовым покинули лагерь и зашагали, вытянувшись длинной цепочкой. Впереди шел Сурко, за ним Багров, потом Рузметов.

«Вот тебе и предварительный план проведения операции, – подумал Рузметов и невольно рассмеялся. – Когда же его составлять? Но это, конечно, исключение, и так бывает очень редко», – успокоил он сам себя.

Сурко оказался прав. Уже через час сорок минут группа подошла к цели. Рузметов приказал бойцам залечь и выслал двух человек в разведку. Третьим напросился Сурко.

Вскоре разведчики вернулись, и Сурко смущенно доложил:

– Ошибся Петрунька… всего два вагона на путях и, правильно, с решетками. Охраняют четыре часовых, закутались, ровно бабы. Зато во дворе целое стадо коров, а на платформе мотоциклы в ящиках…

– Ну что ж, и то дело, унывать нечего, – сказал Рузметов. Он отрядил к вагонам Багрова с автоматом и еще двух человек с незаряженными винтовками, а остальных решил вести сам громить барак, в котором располагалась караульная команда.

– До моего свистка ничего не предпринимай, – предупредил он Багрова, – а то весь план испортишь. Как свистну два раза, налетай.

Он поднял людей и, руководствуясь советом Сурко, повел их в обход разъезда.