Клинок эмира. По ту сторону фронта

Али Мансур собирался поработать лето в Тегеране и окрестных селениях. Ему нужен был постоянный угол в городе и дешевый помощник. Старик уговорил Наруза ехать с ним, подыскал для жилья лачугу за небольшую плату и пообещал через неделю пристроить его к делу.

Так началась новая жизнь в столице. И началась так же безрадостно, как и всегда: без денег, с одной лишь надеждой на лучшие дни.

Наруз Ахмед лежал, уставившись в грязный косой потолок, и думал о том, куда мог деваться Али Мансур. Позавчера утром он покинул дом с тем, чтобы купить рису и муки, и больше не появлялся. Что могло случиться? Или он выехал куда-нибудь? Почему же тогда не зашел за своим сундуком? Без него фокусник как без рук, все волшебство заключено в этом старом сундучке, валяющемся сейчас в углу каморки.

Занятый этими мыслями, Наруз скорее почувствовал, чем услышал, что в комнату кто-то вошел. Он привстал и увидел незнакомого худого старика в белом халате. Стоя посреди комнаты и вращая головой на длинной шее, он презрительно осматривал голые стены. Когда взгляд его остановился на деревянном лежаке, где, свесив ноги, сидел

Наруз Ахмед, старик сказал:

– Салям алейкум!

– Алейкум салям! – торопливо ответил хозяин и, соскочив с лежака, поклонился гостю.

Старик вздохнул, сел на край, достал из-за пояса маленькую тыковку, вынул из нее щепотку наса и, заложив ее за щеку, начал жевать.

Наруз Ахмед с растерянным видом смотрел на неожиданного гостя. Его охватило какое-то смутное беспокойство.

Старик посидел некоторое время в молчании, а затем без всяких восточных церемоний спросил:

– Как твое имя?

– Наруз Ахмед.

– Сын Ахмедбека?

– Да.

– Не думал встретиться… Ты узнаешь меня?

Наруз еще пристальнее всмотрелся в изрезанное глубокими морщинами лицо старика и отрицательно покачал головой. Нет, он не знал этого человека.

– Это было давно. Много лет назад, – тихо проговорил гость. – Я был таким, как ты сейчас, а ты – совсем маленьким. Вот таким, – и он показал рукой. – Я первый обучил тебя грамоте. Я – Ахун Иргашев.

Нарузу Ахмеду показалось, будто силы сразу оставили его: плечи опустились, руки беспомощно повисли.

– Ахун-ата? – пробормотал он, почти не шевеля губами.

Старик закивал головой, и лицо его задвигалось в улыбке.

– Я помню… Я вспомнил… Увидев вас, я почувствовал…

– Что ты почувствовал? – спросил Ахун.

– Ну, как вам сказать?… Что-то такое…

– Понимаю, понимаю…

– Но как вы нашли меня?

– Нашел, сын мой. Меня направил к тебе старый Али

Мансур.

– Где же он сам?

– Его уже нет. Аллах взял к себе душу Али Мансура.

Позавчера утром он попал под автомобиль, колесо переломило ему спину. Ничто не могло его спасти, даже мои целебные травы. Умирая, он сказал, что ты его друг, и просил передать вот это, – Ахун достал из-под халата матерчатый сверток и подал Нарузу Ахмеду. Тот быстро развернул его и увидел деньги. Много денег.

– Ой! Как же это так? Мансур умер?

– Да, умер… – вздохнув, подтвердил старик, поглаживая бороду желтой высохшей рукой.

Наруз Ахмед сунул сверток с деньгами под одеяло и, забыв сразу о Мансуре, сказал:

– А как я вас искал, Ахун-ата! И где только не искал…

– Плохо искал, если не нашел. Где же ты искал?

– Всюду. Сначала в Афганистане, а затем здесь.

Сколько я объездил городов. Был в Ахвазе и Фирузаде, Ширазе и Сари, Керманшахе и Реште, Тавризе и Рафсинджане.

– Много, – покрутил головой Ахун. – А когда ты был в

Рафсинджане?

– Весной сорок первого.

– А я весной уехал из Рафсинджана и поселился в

Кермане. Ты не был там?

– Нет.

– А зачем ты искал меня?

Наруз Ахмед потер лоб, покрывшийся испариной, и подсел к гостю на кровать.

– Длинная история. Вы мне нужны были вот так, – и он провел ребром ладони по горлу. – Я готов был вскарабкаться на небо, чтобы найти вас. Отец мне сказал…

– Где Ахмедбек? – перебил его Ахун.

Наруз Ахмед насупил брови и хмуро ответил!

– Он пал в бою под знаменем эмира…

– О! Расскажи все подробно! – потребовал гость.

Наруз Ахмед закурил дешевую сигарету и стал рассказывать.

Ахун внимательно слушал, качал головой, цокал языком и поглаживал свою редкую белую бороду.

– Отец приказал отыскать клинок, подаренный ему эмиром Саидом Алимханом. Я отыскал…

– Где клинок? – встрепенулся Ахун, и глаза его заблестели.

Наруз Ахмед беспомощно развел руками и признался, что продал его.

Ахун вскочил с места.

– Когда продал?

– Три года назад.

– Где?

– Здесь, в Тегеране.

– Ты глупец! Ты безумный! Аллах отнял у тебя разум.

Разве ты не знал, что это за клинок?

Наруз Ахмед смешался и не мог произнести ни слова.

– Ай-яй-яй… Ай-яй-яй… Этот клинок мог сделать и тебя, и меня, и наших детей, и внуков самыми богатыми людьми.

Наруз Ахмед тупо слушал. Слова старика будто оглушили его, В мозгу вертелось: «Значит, отец говорил правду… Тайна… Богатство было в руках… Все, все погибло…»

– Глупец! – воскликнул расстроенный Ахун. – Кому ты его продал?

Наруз Ахмед задумался на мгновение и ответил, что продал какому-то знатоку в европейской части города, около ресторана. Человек этот дал вдвое больше, чем предлагали на базаре.

– Ай, ай!… – сокрушался старик. – Какое несчастье, какое несчастье!