Клинок сердца (СИ)

Она не знала, как Зед годами держал их своей волей, прикрывая Джосса с его приступами, помогая Ро следить за ним и сдерживая дикие вспышки ярости, появившиеся у Хорька вскоре после Приказа 66. Как твёрдо говорил: «Всё в порядке», а Роджер, сорвавшись, орал ему в лицо: «Никто из нас не в порядке, Зед, посмотри на нас, посмотри на себя!» Как они никогда не говорили прямо о том, что произошло, будто это тоже было заложено в программе, и только Джосс нарушал это молчаливое соглашение, когда снова забывал где он и кто, и звал Стелса, и просил объяснить, что случилось. Зед совершал невозможное, защищая его, находя способы провести через проверки и, вместе с Ро, поддерживая его в том состоянии вменяемости, какое вообще было возможно — всё для того, чтобы оставить его в отряде. В первое время ещё было ничего, они все были словно оглушены, даже Зед. О Стелсе они тоже не говорили. Никто не знал, чей выстрел его убил, и никто не стрелял в него прицельно, он просто встал на линии огня. Они участвовали в охоте на оставшихся в живых джедаев, исполняли приказы и почти не думали. Даже Зед. Но этот чёртов меч подтачивал их изнутри. Сначала сорвался Хорёк — раньше вспыльчивый, но отходчивый, упрямый, но не жестокий, теперь он мог избить в кровь за неосторожное слово, а после с трудом вспомнить, что произошло. Примерно в то же время началось неладное с Джоссом. Ро держался дольше всех. Однажды он пришёл к Зеду поговорить, и тогда Зед сделал выбор.

— Ты хочешь сказать мне, что с нами что-то не так, солдат? — жёстко спросил он Ро.

— Нет, сэр, — с неохотой ответил Ро.

— Я не слышу, — холодно сказал Зед.

— Нет, сэр, — громче повторил Ро.

Зед оглядел его, потом подошёл ближе и взял за плечи.

— Мы созданы для того, чтобы служить Республике, — сказал он. — Или Империи. Неважно, как это теперь называется. Мы созданы, чтобы исполнять приказы. Это мы и делаем. И мы держимся вместе. Ты, я, Хорёк, Джосс… Те, кто остался. И мы в порядке. Ты понял меня, Ро?

— Да, сэр, — тихо ответил Ро и кивнул.

— Я позабочусь о вас, — сказал Зед. — Слышишь? Не волнуйся о Джоссе, присматривай за ним, я сделаю всё остальное. Главное помни: мы делаем то, что должны, и то, что правильно. Не сомневайся.

— Зед, — начал было Ро, но Зед прервал его.

— Не сомневайся, никогда не сомневайся. Я не сомневаюсь. Ты веришь мне?

— Всегда, — с готовностью ответил Ро.

— Я позабочусь о вас, — повторил Зед, и Ро кивнул.

Зед лгал, он сомневался. Но у него был отряд Зельта, и он принял решение. Только его воля могла удержать их вместе и сохранить им разум. Он избавился от всего, что могло напомнить о джедаях, постепенно приучил остальных даже не говорить ничего, что могло навести на мысли о бывших командирах. Он в конце концов велел избавиться и от проклятого меча, на который сам почти не мог смотреть и который почему-то тем не менее терпел год, видя, как он сводит Джосса с ума. Он, повинуясь такому нетипичному для себя, совершенно неосознанному импульсу, на вторую ночь после Приказа, раненый, пробрался к койке Джосса, взял его нагрудник и полчаса яростно соскребал с него ножом эмблему Ордена. Джосс ни тогда, ни потом, ничего не сказал об этом. Зед был непоколебим, его разум гнулся, но не ломался. Месяц он не мог смотреть на своё отражение и не знал, почему. И не искал ответов. Он даже брился вслепую, яростно держась за свои привычки, не позволяя ничему повлиять на себя. Но стоило ему бросить взгляд в зеркало, он ощущал тошноту от отвращения. Зед был умён и хитёр — он не смотрел. Он выждал, и это прошло. Однажды он посмотрел в зеркало и ничего не случилось. Потому что воля Зеда была сильнее. Он должен был позаботиться об остальных, поэтому он не должен сомневаться, он должен верить, как верил всегда, держаться за то, что всегда считал непоколебимым, и эта уверенность спасёт их всех. Он спасёт всех. Иногда он спрашивал себя — от чего? От чего он их всех спасёт? И не понимал. Только знал, что Ро прав, Ро прав, с ними со всеми что-то не так, и с тобой, Зед, с тобой что-то не так, но ты в порядке, в порядке, понял-понял. Ты должен позаботиться об остальных.