Клинок света. Книга первая

Сила:18. Отвечает за урон, наносимый холодным оружием, и грузоподъёмность. Дополнительный эффект: +8 к урону от холодного оружия, +80 % к грузоподъёмности. До следующего уровня: 89/100.

Мудрость: 11. Отвечает за регенерацию маны и память. Дополнительный эффект: +10 % к регенерации маны (1,1 пункт в минуту). Вероятность запоминания: +10 %. До следующего уровня: 43/100.

Я сидел молча, ошеломлённый, и не слышал, что там говорит Вест. Чтобы я понял, что он ждёт от меня ответа, ему пришлось меня пнуть.

– Что? – рассеянно пробормотал я.

– Сколько у тебя очков и какого ты уровня, дебил?! – прорычал он, раздражённый тем, что его игнорируют.

– Я… Я четвёртого уровня, и у меня пятнадцать очков. Кроме удачи я уже вылез из минусов по всем параметрам! – сказал я, спеша поделиться своими новыми значениями.

Вест вытащил из кармана телефон и все их записал, потом несколько раз просмотрел заметки и снова обратился ко мне:

– Что ж, Томми вбросил всё в силу и превратился в эдакого олимпийца-тяжеловеса. Теперь у тебя есть шанс продемонстрировать мне, насколько ты на самом деле умён. Как ты намерен поступить со своими очками?

– Ну, я помню, что вы с Сяо советовали сделать упор на сильные стороны, а моя сила всегда заключалась в том, что я был пронырливым мерзавцем. Так что выбор очевиден. Кроме того, я и так уже здоровее некуда. Мне не нужно больше силы, но я должен быть быстрее и хитрее!

– Верно. Подумай о своём оружии. Ты будешь использовать тяжелый доспех? Магию? Сейчас у тебя есть реальный шанс выжить на арене, Джек. Не упусти его.

Я посидел, подумал, а потом решил: хрен с ним! Сделаю так, как подсказывают инстинкты. Либо выберусь, либо сдохну, вот и не о чем волноваться.

Я вбросил четыре очка в удачу, избавившись от последнего негативного показателя, четыре добавил к мудрости, за счёт чего мана стала восстанавливаться на пятьдесят процентов быстрее. Ещё четыре очка ушло в скорость, оставшиеся три – в ловкость, что дало существенные преимущества во владении оружием. Я подтвердил выбор и рассказал Весту, что сделал. У меня было искушение немного «поминмаксить», вбросить все пятнадцать очков во что-то одно и посмотреть, что из этого выйдет.

На минуту я представил себе, что мог бы стать быстрее пули, вложи я все очки в скорость. Но всё-таки в запасе должно быть больше одного козыря. Может, в следующий раз.

Я сразу же ощутил перемены в своём теле. И ощущение было совсем не таким, как в первый раз, когда я распределял первые очки и тело и мозг чуть не взорвались. На сей раз процесс был постепенным – ноющий зуб против перелома кости, но всё равно чертовски болезненным.

– Гладкий со всех боков, да? Что ж, будем надеться, что у тебя это сработает, приятель. Мы тебе ещё кое-чего не сказали. Турнир ограничен по уровню – до десятого. С одной стороны, это хорошо. Тебе не встретится ни магов уровня эдак тридцатого, ни таких же воинов. С другой стороны, лимита на пункты, заработанные тренировками и обучением, нет.

– Так почему ж вы раньше мне об этом не сказали? – удивился я.

– Потому что тогда ты мог бы начать халтурить! Это означает, что в Турнире едва ли будет кто-нибудь существенно сильнее тебя – в основном аристократы великих домов дарят своим детям жемчужину на изломе года. Ну а теперь я оставлю тебя расслабляться с девочками. А завтра с утра пораньше буду снова ждать в тренировочном зале.

Стоило ему уйти, как Дженни и Мэри проскользнули в комнату. Я увидел их восхищённые взгляды, довольно усмехнулся и, отбросив полотенце, поднялся. Если крутить девчонок, подняв их на руки, это вполне может стать путём к их сердцу.

На следующее утро я пришёл в тренировочный зал, как Вест и просил. Всё равно подскочил даже раньше, чем обычно – так мне не терпелось увидеть перемены, которые произошли с моим телом благодаря вложенным очкам.

Мы начали обычную серию упражнений, и я обнаружил, что тело стало куда более восприимчивым, а ещё сильнее и быстрее – всё сразу. Я спросил об этом, и между подходами Вест ответил, что жемчужина откладывала перемены, пока я не подтвердил распределение. Но почему и как это происходит, он не знал.

Я с воодушевлением принялся за дело. Сначала лупил боксёрскую грушу, потом направился к деревянному манекену, известному, как «человек-столб». В конце концов Вест сдался и просто следил за происходящим, время от времени выкрикивая беззлобные оскорбления в мой адрес.