Клинок Тишалла

Одной ошибки я избежал: не стал считать Боллинджера дураком только потому, что у него большие мускулы. Я не знал, насколько он популярен среди боевиков; решил, что весьма. Следовало предполагать, что любой боевик, встретивший меня на пути, немедля донесет об этом.

Замаскироваться я не могу; в этом году всего пятеро студентов проходили курс эльфирующих операций. Почти неделю я с большой осторожностью выбирал, когда и куда ходить; я пропускал одни занятия, задерживался на других, никогда не ходил одной дорогой дважды и держался в толпе.

И другой ошибки я избежал. Я не пытался переубедить Боллинджера, не втолковывал ему, что он с излишней горячностью реагирует на школярскую, в сущности, выходку. Я понимал, что в следующий раз, когда мы встретимся наедине, он меня убьет. И никакие аргументы, никакие обещания возмездия этого не изменят.

Кроме того, ничего избыточного в его реакции я не видел. Мы с Хэри на пару поставили под сомнение его мужественность. Рабочему парню вроде Боллинджера нечего терять, кроме своих яиц. Он будет защищаться до смерти.

До моей смерти.

Мне не надо было даже спрашивать себя, откуда я это знаю. И так понятно было. Я начинал думать как Хэри.

Сообщения для Хэри Майклсона я оставлял ежедневно, но он продолжал избегать меня. Несколько раз я замечал его по дороге, но он неизменно сворачивал туда, куда я не осмеливался следовать за ним — в безлюдные места, вроде продутых ветрами утесов над берегом. А мне кровь из носу нужно было достучаться до него, загнать в угол и заставить меня выслушать.

Утром, перед началом его первого семинара по виртуальным приключениям, я дожидался Хэри у дверей секции ВП. Он двигался в изрядной толпе будущих боевых чародеев с таким мрачным видом, что казалось, будто он один. Заметив меня, он остановился, но я знал: Хэри скорее руку себе отгрызет, чем пропустит ВП. Он с омерзением мотнул головой и двинулся ко мне.

Я читал в его походке — он пройдет мимо, не сказав ни слова, рассчитывая, что толпа разделит нас. Поэтому я шагнул вперед и вытянул руку. И он на нее наткнулся.

Он бросил испепеляющий взгляд сначала на руку, а потом на меня.

— Вот трогать меня не стоит, Хансен.

— У меня для тебя новость, Хэри. — Я старался говорить таким же тоном.

— В задницу твои новости. Убери руку, или я ее сломаю.

Последние чародеи просочились в зал; мы остались в коридоре одни.

— Хэри, послушай минуту, а?

— Это ты не слы…

Я отвесил ему оплеуху — хороший хук справа, не слишком сильный, зато всем телом, как учит Толлман. Хэри пошатнулся, едва не упав, и оперся о стену.

— Знаешь, до какой степени ты покойник? — спросил он, оскалившись. Получилось внушительно, но я знал, что это иллюзия. Если бы Хэри говорил серьезно, я уже был бы покойником.

— Хочешь меня убить? — Я пожал плечами. — Становись в очередь.

— Ага. Слышал про вас с Боллинджером. — Он сплюнул на пол и поморщился. В слюне розовели прожилки крови. — «Враг моего врага» и все такое со мной не катит. Отвянь. Сам лоханулся.

— Ну нет, — ответил я. — Ничего умнее я в жизни своей не делал. Из-за этого мы оба окончим курс с отличием и отправимся в Поднебесье.

— Ага. Здорово. Я на занятие опаздываю.

— Не стоит. Хэммет вызовет тебя первым на сольную симуляцию.

Вот теперь я привлек его внимание. Взгляд его стал заинтересованным.

— Фигня.

Я только улыбнулся.

— Откуда ты знаешь? — Хэри сделал шаг вперед.

— Я дал ему за это взятку, — фыркнул я в его изумленное лицо. — Что проку быть богатым, если ничего не покупать на свои деньги?

Хэри сделал еще шаг. Он стоял так близко, что я ощущал запах кофе в его дыхании.

— Зачем?

— У меня есть план. Как решить наши проблемы.

Из-за двери за моей спиной доносился голос Хэммета, читающего свою обычную лекцию о природе риска: «Вы, актеры, исполняете строго определенную роль, вне зависимости от того, размахиваете вы мечом или швыряетесь молниями, сражаетесь на турнирах или исцеляете увечных. Все сводится к одному: ваша функция в обществе — интересными способами рисковать собой».

Хэри тоже слышал. Он с едва скрытой тоской глянул мне за плечо. Мне не потребовалось влезать в его шкуру, чтобы понять — он думает, получится ли у него заняться именно этим.

— Ладно, — с досадой проговорил он. — Ладно. Слушаю.

— Времени нет объяснять. Когда тебя вызовут, Хэммет отправит тебя на Набережную. Я проходил этот сценарий — тяжело. Не пользуйся магией.

На лицо его отразилось не удивление, не непонимание, а лишь близкая к трансу сосредоточенность.

— Почему?

— Потому что ты слаб, Хэри. Хэммет выставит тебя дураком. Он садист. У него последняя радость в жизни — унижать своих студентов.

— Но если я не стану колдовать…

— Просто не делай этого. Они ждут, что ты начнешь колдовать. Ты паршивый тавматург. Делай то, что умеешь.

Я вглядывался в него, пытаясь понять, верит ли он хоть единому слову, но лицо Хэри походило на маску. Я покачал головой.

— Иди. Хэммет тебя вот-вот вызовет.

— Крис…

— Нет времени, Хэри. Хочешь поговорить — я буду в столовой за обедом на своем обычном месте. Иди.

11