Клинок Тишалла

Часы складывались в дни, а те — в недели. Я с головой ушел в работу — в основном выяснял, кому из дворян могу доверить административные посты в Империи. Еще я помогал графине Эвери и маркизе Вере обустраивать хозяйство; Франсис Росси, злосчастный актер, которого мы с Кайрой некогда похитили, стал помощником госпожи Веры — Кейн ему доверяет, и молодой маркизе нужен кто-то, кто может не только защищать и охранять ее лично, но и переводить с английского на западное наречие и обратно. Госпожа Эвери уже собрала внушительную команду из бывших актеров. Кейна я в те дни видел редко и старался не сталкиваться с ним вовсе.

Не мог смотреть ему в глаза.

Я совершил одну ужасающую ошибку, и она преследовала меня, отравляя каждый миг, покуда единственным избавлением от кошмара не стали для меня нескончаемые труды.

Я заглянул в бездну.

Вот как это вышло.

— Хэри, я хочу знать, — заявил я как-то. — Я хочу понять, как ты узнал, что твой план сработает. Когда ты убил Ма’элКота — откуда ты знал? Как догадался, что слепой бог пожрал его не до конца? Откуда знал, что, слившись с тобою в реке, он обратится против своего прежнего повелителя? Почему был уверен, что не отдаешь в руки врага победу, которой он так жаждал?

Наконец я добрался до главного вопроса и едва осмелился его задать.

— Как ты знал, что спасаешь мир, а не губишь?

— Ма’элКот задал мне тот же самый вопрос.

— И?

Он пожал плечами.

— Я и не знал.

Онемев, я уставился на него.

— Я думал, что мне хана, Крис, — объяснил он. — Коллберг и социальная полиция никогда не позволили бы мне уйти живым. Я мог только попытаться спасти Веру.

У меня отвалилась челюсть. Под ложечкой свернулась холодная змея.

— Ты… все, что ты…

— Я даже не знал, что, убив Ма’элКота заклятым мечом, я свяжу его с рекой. Понятия не имел. Откуда? Я знал только, что он удерживает Веру в плену. Она связана с рекой, а он связан с ней. Поэтому я его убил. Он мертв — она свободна. Потом социки отстрелят мне задницу, и я тоже сдохну. Слепой бог получает свой меч, и девочка ему больше не нужна. Райте оставил бы ее с эльфами. Они приглядели бы за ней, вылечили бы, насколько могут. Она жила бы с ними. — Он пожал плечами. — Ничего лучше мне в голову не пришло.

— Так… — выдавил я, еще не до конца придя в себя, — так твой план… ты не… все это?..

— Это и был мой план. Единственный.

— С самого начала… — пробормотал я.

— Ага. С того момента, как я понял, что происходит.

— Все это… заключенные, фейсы, монахи. Разорение города. Райте. Я. Ты использовал всех.

— Да.

— Ты сотворил все это ради того, чтобы спасти одну девочку.

Он кивнул.

— И оттяпать кусок от Ма’элКота. Оставить по себе память.

Под моим полным ужаса взглядом он развел руками, будто хотел обнять.

— А, ну что тут говорить? Меня не переделаешь.

— Ага, — согласился я ошеломленно. — Точно.

— Никогда не знаешь, как все обернется. Правда. Вселенная страховки не дает. — Он ухмыльнулся. — Так что — выше нос!

— Нет, я… нет, то есть… — Я тряхнул головой, пытаясь вернуть на место перевернутый мир. — Ты очнулся в темноте, на краю обрыва. И прыгнул.

— Каждый день так, Крис. Каждый божий день.

Кажется, он был счастлив.

А я не могу радоваться этому. Думать об этом не могу. Внутри у меня пусто: хрупкая, высушенная, ломкая скорлупа.

Как все бессмысленно …

Каждый вынесенный мною приговор относился ко мне. Как т’Пассе, я представляю Народ, одаренный полными правами имперских подданных, хотим мы того или нет. Как Кайрендал, я обречен жить без тех, кого не смог спасти. Как Вера, я вынужден искать утешения в титуле и власти, которыми был одарен — проклят — против желания и без моей воли. Как Райте, я получил терновый дар цели.

Мир требует от меня лишь оставаться самим собою, как от Кейна.

Что я натворил, чтобы заслужить такую кару?

Хэри любит цитировать Ницше: «Когда смотришь в бездну, помни, что бездна вглядывается в тебя».

Мой единственный ответ — мантра конрадовского Курца.

Я вполне осознаю, что это слабина характера, что другие, более сильные, смотрят в бездну, не испытывая тошноты. Я знаю также, что преисподняя уже разверзлась передо мною. История обоих миров полна чудовищ, называвшихся королями, и монстров, титулованных императорами.

И каждый из них стал чудовищем только потому, что во вселенной, лишенной смысла, не было причины поступить иначе.

Вот еще один дар, который я получил, но заслужить не смогу, даже отдав себя без остатка: когда ужас превозмогает меня, всегда есть, к кому обратиться, кто непременно спасет мне жизнь.

13

Кейн отпил еще глоток тиннаранского столетней выдержки и скорчил рожу.

— Знаешь, что самое паршивое? — проговорил он. — На всей долбаной планете никто не умеет делать виски.

Мы сидели вдвоем в дворцовой библиотеке за бочонком лучшего бренди из дворцовых подвалов. Было далеко за полночь. Я сидел за этим самым столом, поближе к теплу трепещущего огонька лампы. Кейн устроился в пышном кресле, обтянутом поблескивающим тисненым бархатом цвета спелых вишен.

— Есть проблемы и посерьезней, — заметил я.

— У тебя — может быть. А как я встречу старость без любимого шотландского?

— Хэри…