Клинок Тишалла

Как я и надеялся, он метнул в меня струю энергии – неуклюже, так что Оболочка моя не просто отразила ее, но отправила обратно, словно бумеранг. То, что летело ко мне бугристым тараном с голову толщиной, обернулось острым копьем, пробившим Оболочку Хари в области солнечного сплетения. Он сложился пополам.

– Попробуй еще раз. – Я даже не шевельнулся.

Он попробовал еще раз. И еще – с тем же результатом. Но с каждой попыткой он сокращал расстояние между нашими виртуальными манекенами на шаг-другой. Для меня, погруженного в магический транс, намерения его были прозрачнее стекла. Он снова собирался нарушить правила: неуклюжие разряды Силы должны были отвлечь меня, позволить Хари приблизиться для решающего броска.

Я отворил свою Оболочку и потянулся к Силе.

Хари втягивал колдовские токи, перенаправлял к себе на службу; я создавал их – мерцающая решетка свернулась над моей Оболочкой, будто смерч, соединяющий грозовую тучу с землей. От горизонта до горизонта вся Сила обратилась ко мне, и кожа моя пламенела энергией.

Когда Хари бросился на меня, я ударил.

Не оформленная сознанием мага Сила практически не взаимодействует с материальным миром; сырая, она может влиять только на Оболочку, изменяя состояние энергетической ауры предметов, а особенно – живых существ. Худшее, что можно устроить противнику при помощи грубой Силы, – нечто вроде электрического разряда. Хари получил таких семь штук.

Руки и ноги, грудь, живот и спину его свело судорогой разом, в прыжке. Он сдавленно всхлипнул и рухнул к моим ногам.

Прежде чем позволить ему подняться, я благоразумно отошел подальше.

– Это было слишком просто, – проговорил я. – Из меня боец лучше, чем из тебя маг. Во-первых: если хочешь преуспеть в этом деле, учись расширять свой охват. Сейчас твоя Оболочка покрывает только руки и ноги. Но вообще-то она может иметь любые форму и размер, какие только представишь. Попробуй потянуться к Потоку не руками, а воображением.

Манекен Хари так и сидел в мягкой виртуальной траве, обхватив колени руками. Он поднял голову, и я опять пожалел, что не могу прочесть выражение его безликих черт.

– Все было очень славно, Крис. Я сыграл свою роль и позволил тебе победить. А теперь мне пора.

Он встал, поднял руку, нашаривая кнопку отключения.

– Позволил? – фыркнул я. – Можно подумать, ты мог мне помешать.

– Ага, – устало согласился он, – ты прав. У меня получается хреново. Пока.

– Ну да. Черт, Хари, с моей помощью ты можешь стать великим!

Он замер, обернувшись ко мне, и долго-долго так и стоял молча. Я обливался потом в костюме, пытаясь понять, о чем он думает.

– Считаешь меня законченным дебилом? – произнес он в конце концов.

Я беззвучно пошевелил губами и выдавил:

– Хари, я…

– Ты думаешь, что можешь меня обвести вокруг пальца только потому, что ты Бизнесмен, а я Рабочий, что можешь мною вертеть и крутить, а я и не догадаюсь.

Я вдруг остро порадовался, что реальное физическое тело Хари находится за двумя дверьми от меня.

– Это непра…

– Брось. Я уже нажрался твоего дерьма. – Манекен шагнул ко мне. – Не то обидно, что ты считаешь, будто умнее меня. Это, может, даже и правда.

«Это точно правда», – мелькнуло у меня в голове.

– А то обидно, – продолжал он, – что ты считаешь себя умнее потому, что ты выше кастой. Типа будь у меня хоть капля мозгов, я бы себе родителей получше подобрал.

– У тебя все сводится к кастам, да? – огрызнулся я. Когда имеешь дело с Хари, переходить в оборону опасно; это пробуждает в нем инстинкт убийцы, как запах страха – у сторожевого пса. – У тебя на все один ответ.

– Ответы мне не нужны, – отозвался он, отворачиваясь, будто собрался уйти куда-то. – Я не хочу знать, зачем ты последнюю пару недель ходишь за мной хвостом. Мне плевать, если это попытка либерала из верхних каст приручить дикого работягу, или курсовая по антропологии, или тебе приглянулась моя жопа. Не важно. Ты пытался меня надуть, и меня это достало. Черт… больше достало другое: ты думал, что тебе это сойдет с рук.

– Знаешь, – протянул я, – твой образ уличного хулигана дает сбои.

– А?

– Почему ты еще здесь? Последнее слово звучит внушительно, только когда оно действительно последнее.

– Ага, – буркнул он, протягивая руку к клавише отключения на рукаве, но я оказался проворнее: на последнем своем слове я глубоко выдохнул и, войдя в транс, врезал ему по плечу разрядом, какой уложил бы коня.

Майклсон хрюкнул.

– Я еще не готов тебя отпустить, – объяснил я.

Он уронил руку, уставившись на меня пустыми зенками, как у куклы, и я очень хорошо мог представить себе убийственный блеск в его агатовых глазах.

– Не буди психа, Хансен, пока спит тихо.

– Кончай, а? Я не Боллинджер. Мне можешь не доказывать, какой ты крутой самец.

– Не делай вид, будто понимаешь.

– Я тебе скажу, что́ я понимаю. Я понимаю, что ты вылетишь. Ты сам это понимаешь? Ты вылетишь. Ты не попадешь в Надземный мир. Ты не станешь Актером. Ты остаток жизни проведешь безымянным говномесом. Ты до конца дней станешь лизать задницы высшим кастам – а выше тебя будут все, Хари.