Клинок Тишалла

Хари не потребовалось помощи, чтобы навести порядок в яме: зажатым между «змеями» с одной стороны и кейнистами т’Пассе – с другой, остальным заключенным оставалось лишь покориться. «Лучше пусть тебя боятся, нежели любят, – рассеянно заметил он как-то в разговоре с Делианном, – ибо любят подданные по своей воле, а страшатся – по твоей».

Было это вскоре после смерти Аспида. Делианн склонился над лодыжками Хари, комком мешковины стирая омертвевшую плоть с язв. Если суровая эта процедура и причиняла Хари хоть малейшее неудобство, он этого не выказывал.

– Я читал «Государя», – ответил Делианн так же тихо и бесстрастно. – Сколько мне помнится, затем Макиавелли заключает, что лучше всего – когда тебя боятся и любят.

Хари сверкнул мрачной усмешкой:

– Да, тот еще фокус. Здорово… если получится. – Он пожал плечами, будто отгоняя мысль. – Лучше буду держаться того, что умею.

– Вызывать любовь не так сложно, Хари.

Ухмылка поблекла, глаза прищурились.

– Тебе – может быть.

– Это связь, вот и все. Осознание уже существующей связи. – Делианн помотал головой. От жара ему не удавалось изъясняться ясно. – Покажи, что они связаны с тобою. А ты – с ними.

– Ага, Конфуций, – ощерился Хари. – Намекнул бы лучше.

Делианн многозначительно глянул на Орбека. Тот угрюмо сидел на скамье в четверти окружности Ямы от родника.

– Весь день его шпыняют тем, как ты скрутил его. Одно слово, и Орбек – а с ним вся группировка огриллоев – окажется на твоей стороне.

Хари задумчиво кивнул:

– Попробовать стоит.

Когда Делианн закончил перевязывать раны той же мешковиной, Хари кликнул двоих «змей», чтобы те отнесли его в центр Ямы, и подозвал к себе Орбека.

– Я сказал дурные слова о твоем отце и твоем клане, – серьезно проговорил он. – Мне не следовало так поступать. Я прошу у тебя прощения.

От изумления огриллой не нашелся что ответить.

– Ты был готов биться и умереть за отцовскую честь, – продолжал Хари. – Я уважаю твою готовность и уважаю тебя. Ты истинный сын Черных ножей, Орбек. Твой клан должен гордиться тобой.

Он повысил голос, чтобы было слышно всей Яме:

– Никто из вас не заметил, что, покуда мы дрались, Орбек мог порвать мне бивнями горло. И не сделал этого лишь потому, что мы договорились. Я не победил его, а подкупил. – Он протянул руку. – Орбек, я бы хотел назвать тебя другом.

– Третье правило, да? – ухмыльнулся огриллой сквозь клыки, но руку принял, и видно было, как не хочется ему отпускать ее. – Тебе… э-э-э… – пробормотал огриллой, – наверное, нужен парень на подхвате? Такой, на кого положиться можно?

Хари прищурился:

– Предлагаешь себя?

Орбек пожал плечами.

– Хочешь – давай.

Огриллой с самым серьезным видом взгромоздил Хари на плечи и отнес обратно, туда, где сидел на камне Делианн. С высоты его роста Хари глянул на чародея и произнес одну только фразу:

– Хитрый ты все же сукин сын.

В следующие сутки Хари ухитрялся оказываться одновременно везде; вздремнул ли он хоть минуту, Делианн не поручился бы. Всюду его носил Обрек – настаивал на этом, и сама настойчивость преображала прежнее унижение в почесть.

Большинство заключенных было прямо-таки благодарно, что нашелся начальник, и сопротивление власти Кейна оказывали по большей части сами кейнисты. Как не уставала объяснять т’Пассе: «Кейнизм не религия, а философское направление. Твоя личность для нас несет сугубо символическое значение. Мы позаимствовали твою иконографию – Князь Хаоса, Враг Господень – у Церкви Возлюбленных Детей, чтобы подчеркнуть отказ от ценностей, которые проповедует Ма’элКот».

– Если бы меня спросили, – намекнул ей Хари, – я бы посоветовал не лапать мою иконографию.

– Ты имеешь право не соглашаться с нами, – ответила она. – Твое неодобрение значит для меня ровно столько, сколько я решу. Я имею право противостоять твоей воле.

– А как же! – Хари улыбнулся ей. – Уважаю твое право на сопротивление. А ты уважай мое право сломать тебе за это ноги.

– Да, уважение – это фундаментальный вопрос, – кивнула т’Пассе.

Большую часть времени Хари проводил, гоняя свое войско.

Он выбрал самых сильных, самых бешеных из «змей», тщательно перемешав их с Перворожденными и огриллоями. В обмен на позволение применять насилие в Яме им поручено было наводить порядок среди заключенных. Кроме того, им давали уроки рукопашного боя – в роли преподавателя выступала т’Пассе. Это особенно притягивало молодых и впечатлительных зэков: искушение научиться особым приемам самого Кейна.

Разумеется, стража не позволила бы проводить такие уроки, если бы поняла, что происходит внизу, но тренировки тщательно маскировались под спортивные танцы и проводились в кругу заключенных, подпевавших и хлопавших в ладоши в такт. Хари признался Делианну, что украл идею в стиле единоборств, созданном бразильскими рабами, – те тоже делали из боя танец, чтобы практиковаться на глазах у хозяев-португальцев.