Клинок Тишалла

Слепой Бог бросил тело Ма’элКота к лимузину, заставив забарабанить кулаками в посеребренные окна. Тварь не могла ждать, покуда знание просочится извилистыми путями ее составного мозга.

– Девчонка! Стимулянт!.. Инъекцию!.. Тряхните ее! Бейте! – ревел Слепой Бог устами Ма’элКота. – Разбудите мне девчонку!

12

Богиня ощущала, как сыплются на землю сотни бомбочек, опустившихся уже так низко, что гордые орлы в ее небесах могли бы достичь их. Времени на тонкости не оставалось; она не могла преобразовать тело Делианна, как это случилось с Райте; могла только воспользоваться способностями, какими уже обладал чародей.

Мощь Чамбарайи хлынула в Оболочку Делианна; аура его раздувалась, поглощая здание Суда, поглощая Анхану, выплескиваясь за пределы золотой изложницы, отсекавшей город от Трансфера Уинстона. Распухшая оболочка его полусферой накрыла землю на мили и мили вокруг, поглотив все бомбочки до последней.

Богиня ощущала каждую из них – как и любой штурмкатер, и любой броневик, сеявший погибель в городе. Она ощущала даже лимузин на прибрежном лугу, где один медик-соцпол, забив в горло Фейт пластиковую трубку, методично откачивал вручную содержимое ее желудка – пищеварительный сок и немного воды вонючей лужей растекались по ковру, пока другой вводил смесь стимуляторов в капельницу.

Богиня чувствовала полог Силы, окружающей каждую бомбочку, каждый турболет: колючую оболочку трансмутативной энергии, поддерживающей внутри себя набор физических законов Земли. Шли драгоценные секунды, покуда она изучала эту Силу, позволяя ей нашептывать свои искушения. Задуманное она могла совершить лишь единожды и очень быстро: стоит промедлить миг – и хаотические граничные эффекты могут вызвать ту самую детонацию, которой она надеялась избежать.

Потом она настроила Оболочку Делианна тем же образом, каким он сделал это много дней назад, в белой комнате в подвале «Чужих игр», когда потянулся к потоку энергии гриффинстоуна в руках Кирендаль. Она протянула руку к этой Силе. И выпила ее.

До последнего джоуля, эрга, электрон-вольта.

Эту энергию Ма’элКот – сверхъестественное существо, созданное, чтобы пропускать сквозь себя мощь, способную испепелить любого смертного, накапливал и преобразовывал в течение многих часов; поторопись он – и безграничная мощь уничтожила бы даже его. Эту невообразимую энергию богиня выпила за долю мгновения. Вся она должна была куда-то деться.

А чтобы достичь цели, ей пришлось бы пройти сквозь Делианна.

13

Делианн оставался в сознании. Более чем в сознании. Более чем в сверхсознании. Он превзошел человеческий разум в себе. Не отступил в бездну, но позволил богине течь сквозь себя. И чувствовал все.

Ощущал, как закипает его мозг.

Температура повышалась, потому что в эпифизе чародея зародился поток гамма-излучения и жесткого рентгена, перегревший ликвор, и приблизительно через одну десятитысячную долю секунды после этого тело Делианна должно было превратиться в облако плазмы, когда высокоэнергетические фотоны оставят от тканей ионизированный газ.

Осознать все это он мог, поскольку мыслил приблизительно со скоростью света.

В предпоследнюю десятитысячную долю секунды жизни он воспользовался властью реки, чтобы найти Райте, привалившегося к стене в темных развалинах, где пахло кровью. Малой толики бившей сквозь него энергии хватило чародею, чтобы на долю мгновения смять пространство и время, протянуть руку в мрачный, мертвый дом.

И бросить туда меч.

А в последнюю десятитысячную долю секунды он подумал об отце, оставшемся в Мальмё, о матери, умершей много лет назад, о кровных братьях и сестре, о Т’фаррелле Вороньем Крыле и Живом чертоге, о Кирендаль и Тап.

О Торронелле и Кейне.

Он сказал им «прощайте» и предсмертным усилием воли преобразовал бьющую сквозь него радиацию.

Он обратил себя в свет.

14

У социального полицейского за штурвалом головного турболета было не больше мгновения, чтобы осознать, что управляемые компьютером закрылки не подчиняются больше его командам, прежде чем все молекулярные цепи на борту претерпели спонтанный квантовый распад и машина, будто комок жеваной бумаги, врезалась в стену Старого города чуть ниже Первой башни. Стена выдержала. Штурмкатер – нет.

На берегу Большого Чамбайджена бесновался Ма’элКот, слыша, как затихает вой стоявших на холостом ходу турбин лимузина.

У экипажа ТБ-24 «Дэв» осталось несколько минут, чтобы поглядеть на стремительно приближающуюся землю.

Штурмкатера рушились на Анхану с небес один за другим, разбиваясь о крыши, о мостовые, о речные воды. Броневики просто оседали на шасси, когда отключалась электроника: гасли экраны, и застывали башни.

И все уцелевшие солдаты в Старом городе, социальные полицейские и пехотинцы Империи, Перворожденные и древолазы, повелители камней и огриллои, тролли и огры – всякая живая тварь – застыли в священном трепете.

Крыша здания Суда растворилась, будто роза, распускающаяся под солнцем.