Клио и Огюст. Очерки исторической социологии

Их способность оставаться внутренне сильными и создавать оптимальные союзы вовне будет определять их способность (но одновременно будет определяться ею) усилить и воспринять те виды экономической активности, на которые они будут делать ставку в грядущие десятилетия. Как Россия, так и Китай вряд ли смогут в среднесрочной перспективе достичь уровня ВНП, сравнимого с США / Европейским Союзом / Японией. Но если они сумеют сохранить внутреннее единство, они, вероятно, будут зонами, относительно благоприятными для инвестиций[161].

Интересным направлением, сочетающим в себе исторические и социологические подходы, является так называемая гендерная история, т. е. история социокультурного пола. Надо сказать, что в нашей стране это направление с трудом пробивало себе дорогу. Серьезные историки относились к работам по гендерной истории как к какой-то пустой модной западной «штучке», лишенной познавательной ценности. Подозрительность усугублялась связью этого научного направления с общественным движением феминисток, которое тоже воспринималось как «дурь», идущая в нашу страну с Запада. Негативное отношение было сломлено силами одного человека – проф. Натальи Львовны Пушкарёвой, которая упорно и методически вела разъяснительную работу, публиковала статью за статьей и книгу за книгой. В результате наступило понимание, что же подразумевается под словом «гендер» или «социокультурный пол».

Понятно, что половая принадлежность человека определяется первичными половыми признаками, которые заданы генетически и очевидны с рождения. Но затем младенец, который является в известном смысле «заготовкой» человека, попадает в ту или иную культурную среду, которая, собственно, и формирует из него человека в полном смысле слова. Это означает, что, взрослея, ребенок впитывает представление о том, как должен вести себя мужчина, чтобы общество признавало в нем «настоящего мужчину», как должна вести себя женщина. В процессе игры ребенок осваивает ролевые модели поведения. Мальчики играют мужские роли, девочки – женские. Не сразу, но со временем складывается представление о том, какую одежду должен носить мужчина, а какую женщина, как должен двигаться мужчина, а как женщина, что, кому и когда они должны говорить в зависимости от пола. И весь этот набор стереотипов, или, говоря по-научному, паттернов, отнюдь не задан от природы, а формируется обществом и, следовательно, культурой.

Причем общество весьма жестко требует соответствия тем ролевым моделям, которые приняты в данной среде. «Ты же мальчик! Мальчики не плачут», – говорят в России. И сколько бы психологи ни твердили, что выплескивать эмоции слезами имеют право хоть мальчики, хоть девочки, – культурная традиция, запрещающая мужчинам плакать, сохраняется. «Ты же девочка! Девочки так себя не ведут», – говорят в России расшалившимся девчонкам. Подразумевается, что мальчикам некоторое озорство позволяется, но запрещается реветь. Девочка же может поплакать, но вот шалить ей не рекомендуется.

Будучи восприняты в раннем детстве, эти нормы интериоризируются и кажутся их носителям «естественным» ходом вещей. На самом же деле разные эпохи и страны выдают свой набор требований и для мальчиков, и для девочек. Например, древнерусское общество запрещало детям до определенного возраста высказываться в присутствии взрослых. Это запечатлелось в наименовании возрастной группы отроков (по В. В. Колесову, отрок – «тот, кто не имеет еще права голоса на совете: от-рок-ъ, ср. от-реч-ь»[162]). Понятно, что теперь никому не придет в голову требовать от подростка молчания. Если брать иные культуры, то набор требований к мальчику может быть существенно расширен: ездить на коне, пасти овец, стрелять из лука, водить машину. От девочки может требоваться уметь готовить, прясть, ухаживать за ягнятами, знать молитвы и пр. Набор требований в каждой культуре своеобразен и неповторим. Ему люди следуют, начиная с первых шагов социализации и до гробовой доски. Сначала мальчик сталкивается с требованиями к тому, каков должен быть мальчик. Затем мужчина узнаёт, чем он отличается от «настоящего мужчины». Требования предъявляются и к людям старшей возрастной группы. Дедушки и бабушки «должны» сидеть с внуками, «проявлять мудрость», быть сдержаны и в то же время не утрачивать вкуса к жизни, активности и пр. Весь этот прихотливый орнамент ролевых сценариев, паттернов и культурных стереотипов и изучает гендерная история. Причем интерес к ген-дерным моделям выходит за пределы академической науки. Образцовые типы «настоящих мужчин» и «настоящих женщин» весьма бурно обсуждаются как в очных дискуссиях, так и в интернете.

Этнос. Этническая принадлежность или национальность – на первый взгляд, штука простая. Разница между русским, немцем и, допустим, японцем на первый взгляд кажется очевидной. Но этнос как научное понятие совсем не прост. И чем дольше ученые изучают этничность, тем запутанней выглядит ситуация.