Ключ

– Ма свалила, когда я была совсем малая, так что мы жили вдвоем, я и он. Ничего про нее не помню, но на фото она красотка. Я явно в нее.

Эми присмотрелась к Белинде: сальные волосы, трупный цвет лица и выступающие зубы, из-за которых она не могла закрыть рот. Трудно было представить себе менее привлекательную особь женского пола. Как же тогда выглядела ее мать?

– Хорошо, – кивнула Эми. – Наверное, ты напоминала отцу о ней.

– Не, – отмела эту версию Белинда, призадумавшись. – Он ее ненавидел. Самовлюбленная корова. Я ни разу не такая.

Эми кивнула.

– И все-таки… не могу снова не спросить, почему ты здесь?

– Потерпи немного! Я до этого дойду! – возмутилась Белинда. Она сложила руки на груди и положила ноги на стол между ними. Вид у нее был такой, словно она собиралась рассказать сказку на ночь. – Он кое с кем познакомился в баре. Ну, с женщиной. Она работала за стойкой, и от нее всегда пахло элем. Не успела я оглянуться, как он уже поселил ее к нам домой, представляешь? – Белинда изумленно качала головой. – До меня не доходило, что он в ней нашел. Уродливая корова.

Эми с трудом представляла себе, как может выглядеть женщина, которую Белинда считала уродливой. Она вспомнила собственную мачеху и чуть не задохнулась от горечи своих чувств к ней. Видимо, она и Белинда не так и сильно друг от друга отличались.

– И она сделала твоего отца счастливым?

– О, да, – фыркнула Белинда. – Это как пить дать! Притащила с собой дочь, и она стала жить с нами. Ей было всего семь. – Она отвернулась к окну, не в силах поднять на Эми взгляд, и заговорила шепотом: – Как только она стала с нами жить, он больше не приходил в мою комнату. Я подумала, что он с этой страшной коровой, но нет, он был с маленькой. – Она снова посмотрела на Эми. – Это она заняла мое место, а не ее чертова мать.

Эми шумно выдохнула.

– Белинда, ваш отец насиловал вас обеих. Ты же должна это понимать?

– Нет! Это неправда. Он любил меня. С ним я была в безопасности, он хорошо со мной обращался.

– Господи, Белинда! – не могла скрыть потрясения Эми.

– Да какая уже разница? Когда я устроила скандал, он просто выкинул меня из дома. Но я не унималась! Бросила камнем в окно. – Хохотнув, она снова нахмурилась. – Я кричала как сумасшедшая. Угрожала ему. Поэтому он и отправил меня сюда. – Она с силой провела тыльной стороной ладони по щеке, как будто ей было неприятно, что у нее текут слезы. – Двое полицейских тащили меня как животное. Отец орал: «Заприте ее, не хочу ее больше видеть никогда!»

Эми попыталась взять Белинду за руку, но она вырвалась.

– Мне не нужна твоя жалость.

– Как скажешь. Я просто хотела…

Белинда встала.

– Не надо.

Она бросилась вон из комнаты, а Эми смотрела ей вслед. Теперь ей стало ясно, почему эта девушка предлагала свое тело в обмен на пару сигарет. Она просто не могла жить без физического контакта, который определил ее детство. И как же ужасно то, что его она принимала за любовь.

Когда Эми встала со стула, небо уже начало синеть. В комнате она была одна. Из столовой доносилась какофония дребезжащей посуды, возвещающая скорый ужин. Она покрутила головой, хрустя суставами, чтобы расслабить шею. Вдруг ее взгляд зацепился за какой-то предмет под стулом. Украдкой взглянув на дверь, она встала на четвереньки и достала осколок фарфорового блюдца длиной около семи сантиметров. Эми провела пальцем по острой кромке и наконечнику. Такие вещи подлежали немедленной сдаче сестре Аткинс.

Взяв в руки мягкий чехол своего стула, она расстегнула молнию и осторожно спрятала осколок в толще набивки. Перевернув чехол вверх ногами, положила его на стул и села. Идеально. Возможно, он ей и не понадобится, но подстраховка никогда не повредит.

25

Эми подошла к кабинету доктора Лэмборна, занесла руку, чтобы постучать, и замерла. Кровь прилила к шее, и она уже чувствовала, что на очереди щеки. Она провела рукой по волосам. Они отрасли до плеч и пусть до прежнего роскошного состояния еще не восстановились, но с тех пор, как новый заведующий распорядился вернуть в больницу шампунь, стали гораздо мягче. Эми не была с ним знакома, но уже испытывала чувство благодарности за те позитивные изменения, которые он вводил один за другим. Она поправила халат, надеясь, что придет день, и больничный гардероб тоже будет пересмотрен. Впрочем, ей это было уже не очень важно. Она не планировала задерживаться здесь надолго.

Облизав губы, почувствовала вкус помады, которую только что нанесла. И, сделав глубокий вдох, наконец постучала в дверь.

– Войдите.

Доктор не сразу поднял голову. Он поддерживал ее рукой и что-то писал в блокноте.

– Доброе утро, доктор Лэмборн.

Радостный голос Эми заставил его посмотреть на нее, и он не смог скрыть удивления.

– Доброе утро, Эми! Вы сегодня звучите намного жизнерадостнее.

Не дожидаясь приглашения, она плюхнулась на стул напротив и скрестила ноги.

– Так я себя чувствую, доктор, и все это благодаря вам.

Заметив его смущение, она еле сдержала улыбку.

Он встал и указал на диван.

– Приступим?

– О, доктор Лэмборн, что это вы такое предлагаете мне?

Он ослабил узел галстука.