Ключ для пешки

Ребята как смогли быстро обломали сухой куст, развели костер. Долго грелись, не говоря ни слова.

Ветки закончились, костер, ничем не подпитываемый, догорел. Подростки еще какое-то время просто сидели молча. В воздухе тихо таял дым от догорающих углей.

Федя взглянул на гору и отметил про себя ее необычную форму, напоминающую ровную правильную пирамиду. Белоснежная вершина неприступной громады утопала в облаках. Вокруг расстилался величественный и спокойный горный пейзаж, достойный кисти Рериха. Федя долго не мог понять, что не так, а потом… услышал тишину: абсолютную, глубокую, наполненную неким изначальным смыслом, невозмутимую, как безмятежно ровная гладь озера, как ум, полностью освобожденный от мыслей и погруженный в состояние глубокой медитации… Казалось, эта тишина – колыбель рождения звука, как такового, то самое ничто и в то же время нечто, из которого происходит все сущее.

Время здесь словно умерло. Здесь жила вечность.

Ребята, притихшие, придавленные негласной значимостью этого места, осмотрелись вокруг: ни тропинки, ни намека, в какую сторону двигаться.

– Ну и? – нарушил молчание Ян.

Федя протянул руку к барсетке, чтобы достать шар…

– Смотрите! – Ириша указала на живописную зеленую лужайку. По ней шла или, вернее сказать, парила невысоко над землей маленькая девочка лет пяти в блестящем, воздушном белом платье. Ребята завороженно замерли, наблюдая за маленьким чудом.

– Явление ангела народу, – сострил Ян, но никто не засмеялся: настолько чистым и прекрасным было видение.

Девочка приблизилась к ребятам, раздался искрящийся детский смех. Малышка лукаво улыбнулась, подлетела к Феде, заглянула ему в глаза, немного отдалилась и поманила его рукой. Ребята переглянулись. Федя, интуитивно ощущая, что это и есть проводник, послушно пошел за девочкой. Ирина с Яном направились следом.

Дорога поднималась в гору все выше и выше, ребятам приходилось уже карабкаться по скале. Девочка не торопила их, терпеливо ожидая, подстраиваясь под их возможность передвигаться.

– Федя, ты уверен, что это не ловушка?

– Не знаю, Ян… Я здесь вообще ни в чем не уверен. Ирин, давай руку! Иди вперед, я тебя подстрахую…

Спустя некоторое время дружно остановились передохнуть. Рашевская невольно посмотрела вниз и, побледнев, вцепилась в камни.

– М-да, мы достигли весьма высокого положения, – заметил Шабуров.

Федя прижался лбом к скале. Только не смотреть… Девочка тихонько потянула его за руку.

– Сейчас, подожди минуту, пожалуйста… – попросил он.

Малышка снова настойчиво потянула его за рукав и указала на небольшую ровную площадку, располагавшуюся чуть выше. Ян это заметил:

– Давайте еще немного, – подбодрил он друзей. – Думаю, там – уже все.

Наконец добрались до площадки. В массиве скалы вытягивалась вверх метра на три стальная дверь внушительных размеров: без замков, без ручек – просто идеально гладкая поверхность. Федя не удержался и достал шар. Девочка с укором взглянула на юношу, но не произнесла ни слова. Стрелка отчетливо указала на дверь. Федя с Яном, как по команде, начали искать возможность открыть вход. Раздался неудержимый серебристый смех. Ребята повернулись к девочке, а она достала из кармашка небольшой вытянутый флакончик и выдула стайку мыльных пузырей. Пузыри подлетели к стальному пласту, лопнули, едва его коснувшись. Ровные створки бесшумно раздвинулись, и перед изумленными взорами подростков открылся большой темный коридор, уходящий глубоко в гору. Вдоль стен коридора располагалось множество дверей, совершенно одинаковых на вид. Ребята переглянулись, вошли внутрь. За их спинами продолжал разливаться заразительный хохот ребенка. Федя обернулся: девочка, прощаясь, весело махала им рукой.

– Спасибо! – крикнул ей Федя.

Малышка невинно улыбнулась в ответ, хлопнула в ладошки, и дверь за спинами ребят моментально закрылась. Всем стало не по себе.

Коридор был наполнен неярким свечением. Непонятно, откуда оно исходило: никаких источников света здесь не наблюдалось.

– Ладно хоть не темно, – заметил Ян.

– Ага, – согласился Федя.

Осмотрелись. Просторный коридор с высокими куполообразными сводами, как в церкви, представлял из себя глубокую, бесконечно длинную пещеру. Все двери в стенах были совершенно одинаковыми: большие, прочные, дубовые, с полукруглым верхом. Тяжелые дверные ручки, сделанные в виде громоздких железных колец, напоминали о средневековье, широкие полосы металла по краям охватывали деревянный массив. Такие же металлические полосы пересекали дверь сверху вниз и слева направо, образуя большой крест, покрытый искуснейшей гравировкой: идеально выполненным узором из непонятных символов и знаков. На пересечении полосы будто растворялись в воздухе, образуя маленький круглый вакуум, в котором плавал в невесомости кристально чистый нежно-голубой шарик. Ян не удержался, дотронулся до шарика, не без мысли выковырять его оттуда. Тут же юношу сильно шибануло то ли током, то ли какой-то неизвестной человеку энергией и он отлетел от двери метра на два.

– Черт! – Шабуров поднялся на ноги, отряхнулся. – Хоть бы череп и кости нарисовали… для русских туристов…

Федя достал хрустальный шар, стрелка показывала прямо по коридору. Ребята медленно двинулись вперед, все дальше углубляясь в гору. Шаги гулким эхом отдавались под сводами.

– Федя… – Ириша напряженно вглядывалась в одну из дверей.

– Что?

– Смотри, эта дверь светится…

Подошли к двери, от которой действительно шел неяркий голубоватый свет. Стрелка в шаре немного дрогнула. Федя замер, закрыл глаза, подумал о цели, снова взглянул на шар. Стрелка методично раскачивалась, указывая то на дверь, то на коридор.

– Ну и что это значит? – спросил Шабуров.

– Ян, откуда я знаю?! – Федю раздражала эта неопределенность.

– Может, тогда зайдем? – робко предложила Ириша.

– А выход обратно там предусмотрен? – дернулся Ян. – Я лично ни в чем не уверен…

– Ян, подожди… Может, шар дает мне право сделать выбор: войти или идти дальше? – Федя задумался. – Дэя, ты здесь?

– Где я еще могу быть?

– Скажи, как поступить? Войти?

– Федя, решай сам. Я не имею права подсказывать, тем более, что здесь я уже сама многого не могу понять.

Литвинов с минуту помолчал и наконец решился:

– Давайте попробуем.

Он открыл дверь: за входом тянулся небольшой коридор, а дальше ничего не было видно.

– Идем? – неуверенно спросил Федя.

– Да пошли уже! – ответил Ян.

Как только все трое вошли в темный узкий коридор, дверь за их спинами захлопнулась, будто кто-то закрыл ловушку. Стены коридора вмиг исчезли, и все вокруг покрыла абсолютная, беспросветная темнота. Рашевская вскрикнула, судорожно схватив Федю за руку:

– Федя!!! Пойдем обратно! Мне страшно…

Феде было страшно не меньше, к тому же, он до сих пор сомневался, правильно ли поступил, решившись сюда зайти. Ребята на ощупь попытались вернуться обратно, но дверь за их спинами исчезла.

Ян достал фонарик. Тусклый свет умирал в полуметре от своего источника, а темнота вокруг становилась все более плотной и непроницаемой.

– Что за хрень, блин! – голос Яна дрожал.

Ребята взялись за руки.

– Надо как-то выбраться отсюда… Может, пойдем вперед? – Ириша крепко держала Федю за руку.

– Не зная куда? А если там пропасть какая-нибудь? Или еще что-нибудь похуже? – Ян начинал психовать.

– Подождите, кажется, я понял, – Федя снова взял хрустальный шар, положил на ладонь, закрыл на секунду глаза. Когда юноша снова посмотрел на стрелку, та четко указывала направление.

– Идем! – скомандовал Федя. – Держаться будем друг за друга.

Медленно, осторожно делая каждый шаг, ребята углубились во мрак. Федя удерживал луч фонарика на шаре, стрелка постоянно меняла направление, словно вела их по какому-то жуткому лабиринту.

Шли долго. Глаза до боли устали от темноты, в висках стучало от напряжения.

– Смотрите! – Ирина указала вперед. Вдали в кромешной тьме что-то светилось, при этом ничего не освещая вокруг. Стрелка в шаре задрожала, выпрямилась и уверенно повернулась в сторону этого света. Ребята осторожно последовали за стрелкой и вскоре смогли разглядеть загадочный предмет. Это был столб из света, большой цилиндр совершенной, правильной формы.

Приблизившись вплотную к этому свету, ребята переглянулись: стрелка в шаре указывала внутрь цилиндра.

– Ну и что, мы теперь типа должны туда зайти? – Ян с сомнением взглянул на стрелку.

– Может, я один сначала попробую? – предложил Федя.

– Нет! – резко оборвала его Рашевская.

– Идти – так вместе, – подытожил Ян, – еще не хватало друг друга здесь потерять. Совсем весело будет.

Подростки долго вглядывались в струящийся свет: мягкий, спокойный, он словно приглашал, звал за собой. Казалось, не было ни малейшей угрозы.

– Давайте… – голос Феди прерывался от волнения, – на счет «три» делаем шаг вперед. Ириш, вставай в середину.

Ребята крепко взялись за руки.

– Раз… два… три…

Шагнули вперед, и через секунду три отчаянных крика ужаса растаяли в окружающем небытии. Все трое, едва удерживая руки друг друга, неслись по какому-то жуткому туннелю, подталкиваемые неведомой силой. Скорость росла. Было непонятно, в каком направлении они летят: то ли вверх, то ли в сторону, то ли падают в пропасть – они словно потерялись в пространстве. Ничего не видя вокруг, Федя изо всех сил сжимал ладонь Ириши. Перед глазами все плыло, голова кружилась, воздуха не хватало, в висках стучало молотом… Федя почувствовал, как рука Ирины безжизненно обмякла: похоже, девушка потеряла сознание. Литвинов еще сильнее сжал пальцы, заорав от боли: вихрь буквально отрывал от него Рашевскую. Мысль промелькнула, как посторонний наблюдатель: наверное, вывихнул плечо… Юноша стиснул зубы: ее руку отпустить нельзя!

– Ян, держи ее!!! – едва смог крикнуть Литвинов. Но ответа не последовало.

И тут… туннель выплюнул их на свободу. Сильно ударившись всем телом, Федя упал на землю, продолжая держать Рашевскую. Задыхаясь, с трудом приподнялся на локте, судорожно огляделся: вокруг расстилался великолепный горный пейзаж, невдалеке виднелось море. Ребята лежали на зеленой сочной траве. Кругом благоухали прекрасные, неземной красоты цветы. Феде было не до созерцания природы. Убедившись, что Ян с ними и он жив, Литвинов кинулся к Ирише. Она лежала без сознания. Федя осторожно перевернул любимую на спину, проверил пульс. Пока он пытался привести Ирину в чувство, Ян, бледный как смерть, с трудом отполз в сторону. Его вырвало.

Рашевская наконец со стоном открыла глаза:

– Где мы?

– Не знаю… – ответил Федя. Только сейчас, перестав волноваться за Ирину, он понял, как ему нехорошо.

Ириша немного приподнялась:

– Так голова кружится…

– Посиди немного, это пройдет… – Литвинову самому хотелось бы в это верить. Ян подполз обратно.

– Ты как? – выдавил Федя.

– Я-то нормально. А вот травка… такая красивая была… – Ян кивнул на лужу блевотины.

Ириша, увидев эту картину, быстро отвернулась, и травка погибла еще в одном месте. Федя, повинуясь общему инстинкту, еле удержался.

Ребята отползли в сторону, насколько смогли. Встать не было никакой возможности: голова кружилась слишком сильно. Все трое повалились на траву, отходя от пережитого стресса.

Постепенно пришли в норму. Федя сел, огляделся вокруг. От красоты, окружавшей ребят, захватывало дух: они находились словно в райских садах. Пышная экзотическая растительность поражала воображение восхитительной, непередаваемой палитрой красок и какой-то… первозданной гармонией. Крупные, самых разных оттенков и форм, цветы источали нежные ароматы; живописнейшие горы покрывала сочная зелень. Солнце играло яркими бликами на водной глади изумрудного моря, перед которым раскинулся великолепный белый песчаный пляж. Пение птиц успокаивало и очаровывало неземными, ангельскими звуками. Казалось, это действительно поет невидимый хор ангелов.

Ян присвистнул:

– Ни фига себе! Это чё, типа курорта? Может, искупаемся?

– Не уверен, что это хорошая идея, – в голосе Феди сквозила тревога.

– Почему?

– Не знаю. Не так здесь что-то.

Ириша поднялась на ноги.

– Пойдем посмотрим, что там, – предложила девушка.

– Да, идем.

Дружно двинулись к морю. Солнце, не обжигая, ласково грело, приятно обдувал легкий морской бриз. На небе ни облачка. Все вокруг дышало спокойствием и умиротворением, неземным счастьем и благодатью. Хотелось только одного: остаться в этом раю навсегда.

Вскоре в поле зрения появилась красивейшая трехэтажная вилла с широкой верандой. Ребята, как по команде, прямиком направились туда, не проронив ни слова. Они подошли к дому, робко постучали в дверь. Дверь распахнулась, на пороге стояла молоденькая девушка в легких, просторных бело-голубых одеждах. Длинные черные волосы крупными кудрями спадали на плечи, приветливые темно-синие глаза светились радостью.

– Я ждала вас, – голос девушки, мелодичный и ласковый, был так же прекрасен, как и ее улыбка. – Проходите, это ваш дом.

– Что? – Федя насторожился.

– Это ваш дом. Вы можете остаться здесь навсегда, – незнакомка повернулась к Яну, заглянула ему в глаза: – Я ждала тебя. Они уже нашли свою любовь, а я –  твоя судьба.

Красавица нежно обняла Шабурова и поцеловала в губы. Эмоции, которые в этот миг пережил Ян, не описать словами. Мозг взорвался и исчез, юноша забыл обо всем. Словно околдованный, он порывисто прижал к себе девушку и повторил поцелуй. Такого сильного и жгучего желания он не испытывал еще ни разу в жизни: тело сошло с ума, подчиняя безумной страсти все мысли и все чувства. Потрясенный, Ян взял прекрасную незнакомку за руку и пошел за ней в дом. Ирина с Федей переглянулись, направились следом. Литвинова не оставляла мысль, что это чудовищная ловушка, наподобие восточного замка в пятом туре Игры.

Интерьер дома поражал изысканной красотой. Феде было плевать на эту роскошь: тревога не оставляла его ни на секунду. Ириша, почувствовав состояние любимого, крепко сжала его руку.

Девушка провела гостей по всему дому, обезоруживающе улыбнулась и произнесла:

– Ирина, Федя, располагайтесь. Ян, пойдем… – она недвусмысленно провела нежной рукой по груди Шабурова, отключив тем самым в его голове последние мозговые клетки, взяла за руку, потянула за собой…

– Стойте! – крикнул Федя.

Девушка вздрогнула.

– Стойте, – продолжил Литвинов. – Мы не можем здесь оставаться. Как нам выйти отсюда? Где выход?

– Выход из дома? Ты хочешь сходить на пляж? – в голосе девушки проскользнула едва заметная фальшь.

– Ты прекрасно знаешь, о каком выходе я говорю.

– Выход? Зачем? – красавица удивленно вскинула брови. – Здесь – пристань всех мечтаний и грез. Здесь – спокойствие и счастье, вечная любовь и бесконечный восторг. Вспомни чудовищные испытания, через которые тебе пришлось пройти. Ты знаешь, что ждет тебя впереди, если ты выйдешь отсюда? Подумай о любимой, о друге…

– Литвинов, не сходи с ума, – поддержал ее Ян. – Ты как хочешь – я остаюсь.

– Ян, очнись! Покажи нам выход! – тон Феди не предполагал возражений.

Девушка подошла к нему вплотную, заглянула в глаза и тихо произнесла:

– Тебе не нужно будет выбирать. В этой Игре никто не победит: ни Тьма, ни Свет. Игра будет продолжаться вечно, а Ключ останется здесь, и никто никогда его не найдет.

Федя с минуту помолчал. До него дошел смысл происходящего.

– Но ведь и мы в этом случае останемся здесь навсегда? – спросил он наконец.

– Да. Уйти отсюда возможно только сейчас, потом выход закроется навсегда. Но здесь – место, где любая мечта, любое желание воплощается в реальности. Это лучшая форма существования, высшая грань жизни. Стоит ли отказываться от такой возможности? Ведь ее никогда уже не будет. И… ты хотя бы предполагаешь, через что вам всем предстоит пройти?

– Я знаю, – резко и решительно прервал ее Федя. – Знаю. Но это мой путь, каким бы он ни был. И я… я хочу вернуться. Я хочу вернуть свою жизнь. Мне нужна не «высшая грань» на курорте с исполнением желаний, а просто моя жизнь. И сейчас я не собираюсь отказываться от того, что должен сделать.

– А ты уверен, что сможешь это сделать?

Федя опустил глаза.

– Говорится же, что человеку не дается испытаний больше, чем он способен вынести, – тихо ответил он.

– На Земле, но не здесь. Твоя жизнь уже давно вышла за все возможные рамки.

– Хуже, чем было, уже вряд ли будет.

– Ты полагаешь, есть предел?

Литвинов отвернулся на мгновение, но тут же прямо и твердо посмотрел на свою прелестную и не в меру мудрую собеседницу. Он вдруг вспомнил золотые пластины, то предсказание, те слова, навсегда впечатавшиеся в память… «Прежде чем решить, подумай, кому принадлежит твое решение: тому, кто манипулирует тобой? Твоим мыслям? Твоим чувствам? Или настоящему „Я“, что спрятано у тебя глубоко внутри?..» Сейчас это «Я» не просто говорило – кричало, что ему нужно бежать отсюда и бежать как можно скорее.

– Есть или нет – неважно, – уже без сомнений ответил он девушке. – Покажи нам выход.

– Тогда решай за себя, но не за других! – воскликнула она. – Какое ты имеешь право принимать решение за Яна?!