Ключ дома твоего

И все последующие годы Гара Башир о матери почти не думал. Воспоминания о ней сохранились смутные, они были отрывочны, мимолетны, как и его встречи с ней. Думая о своем детстве, закрывая глаза, он всегда видел себя рядом с отцом, и только с недавних пор он обратил внимание на тень, что все время стояла позади них, и на которую он не обращал раньше внимания. Вглядываясь теперь в нее, он с удивлением обнаружил, что с каждым разом тень эта все четче приобретала черты женщины. Лицо ее вначале разглядеть было трудно, оно ускользало, расплывалась, но в то же время в ней было, что-то родное, близкое, и, наконец, пришел день, когда туман рассеялся, и он узнал свою мать. Как молода и красива она была, такой он ее и не помнил, она стояла позади них, и, раскинув руки, оберегала их со спины от вражеской пули.

И с того дня, закрывая глаза, он видел только ее. А когда ему было особенно больно, Гара Башир звал ее, и она приходила, касалась рукой его головы..., боль утихала, потом она тихо гладила его по лицу и пела, как когда-то в детстве, пела до тех пор, пока он не засыпал.

Глава двенадцатая

Лейтенант Фархад Велиев приехал сразу же, как ему позвонил майор Шахсуваров. Когда черная, небольшая машина, принадлежавшая главному управлению НКВД республики, остановилась у Девичьей башни, Шямсяддин сел в нее. Фархад Велиев сам был за рулем.

- Куда поедем, товарищ майор?

- Пока не знаю, - ответил Шямсяддин и, заметив удивленный взгляд лейтенанта, добавил, - мне надо с вами посоветоваться.

С лейтенантом Фархадом Велиевым Шямсяддин работал в одном отделе уже почти два года, и с каждым днем он все больше и больше убеждался в его порядочности и честности. Его пунктуальность, трудолюбие уже снискали ему уважение среди сослуживцев. Начальство управления несколько раз спрашивало Шямсяддина о нем, и он искренне отмечал его способности и как перспективного товарища рекомендовал на самостоятельную работу. Почему он позвонил Велиеву и попросил, взяв машину, срочно подъехать к нему домой, Шямсяддин не мог объяснить. Просто ситуация была столь сложной и щекотливой, что ему нужно было с кем-нибудь посоветоваться. Фархаду Велиеву он доверял, хотя никаких посторонних, кроме как служебных, разговоров у них никогда не было.

- Слушаю вас, товарищ майор.

- Это не официальный разговор.

- Слушаю.

- У меня в доме сейчас находится человек, - он задумался, не зная, что сказать дальше. Лейтенант смотрел ему в глаза и молча ждал.

- Одним словом, это враг Советской власти, - наконец произнес Шямсяддин и посмотрел прямо в глаза лейтенанту.

Велиев молчал, ожидая продолжения.

- Он болен, смертельно болен, и он, к тому же, родственник моей жены. Что скажешь?

- Я слушаю вас.

- Мне нужна ваша помощь.

- Чем я могу помочь?

- Мне нужно для него лекарство. Точнее, болеутоляющие. У него они закончились, и он страдает.

- Рак?

- Кажется, да.

- А почему вы обратились ко мне?

- Не знаю.

Больше лейтенант Велиев ничего не спросил. Он завел машину, и они поехали.

- Куда едем? - спросил Шямсяддин.

- На старый базар.

- Ты там кого-нибудь знаешь?

- Нас знают, - ответил Фархад.

Он не обманулся, машину, принадлежавшую главному управлению НКВД республики, знали многие, особенно в определенных кругах. Остановились они на небольшой площади перед закрытыми главными воротами базара, под тускло мерцающей лампочкой, опустили стекло, закурили и молча стали ждать. Ждали недолго. Вскоре к ним подошел, сильно хромая на правую ногу, мужчина. В темноте разглядеть его лицо было невозможно, кроме того, поднятый воротник плаща и кепка, надвинутая на самые глаза, делали его неузнаваемым.

- Доброй ночи, начальник, - обратился он к ним.

Фархад скользнул по нему взглядом и ничего не ответил.

- Может, что нужно?

- Кто из старших сейчас тут? - на этот раз ответил Фархад.

- Старших тут много. Смотря, что надо.

- Железный Джаббар здесь? - спросил вдруг до сих пор молчавший Шямсяддин.

- Первый раз слышу о таком. А кто он такой?

- Не валяй дурака. Если не знаешь, зови того, кто знает.

- Хорошо. А если спросят, кто спрашивает?

- Скажешь, Шямс.