Ключ Хирама

Со времен Константина христиане считают его великим вождем христианства — равноапостольным, так как он нанес поражение еретикам. Вскоре появилась история о его обращении в христианство при битве у Мильвиева моста: император последовал указаниям, полученным в пророческом сне, и нарисовал символ истинного Бога — крест на щитах своей армии. Учитывая последующие связи Константина с христианами, некоторые ученые все же считают, что этими символами были священные греческие буквы «хи» и «ро», первые две буквы слова «Христос». Однако, поскольку Константин тогда еще не был христианином, символ на этих щитах, конечно, был связан со сверкающим солнцем истинного бога, Сола Непобедимого. Письменных свидетельств того, каким был этот символ, нет, но, поскольку император только что стал приверженцем культа Сола Непобедимого и провел всю оставшуюся жизнь в качестве верховного жреца, как мы считаем, мало вероятно, чтобы он использовал какой-либо иной образ.

Собор в Никее принял Символ Веры, призванный сгладить различия между христианскими фракциями и закрыть пропасти между богословскими доктринами, которые могли полностью расколоть Восточную церковь. Принятый закон до сих пор служит основанием большинства церковных установлений, охватывая множество вопросов в деталях, включая, например, такие — когда паства должна стоять, а когда сидеть во время службы. Однако главным вопросом было решение проблемы «Иисус был человеком или Богом», и если он был Богом, то какова точная природа его божественности?

Перед участниками собора стояла главная задача, которая, должно быть, сводила с ума их теологические мозги. Было очень трудно подыскать логичное решение: если существует только один Бог, то как Иисус может быть богом, не будучи этим Богом? Если он был зачат Девой Марией, то было такое время, когда Бог еще не был рожден, поэтому должно существовать старшее божество, которое не может быть совершенно обособленным. Изощренным умом Константина эта проблема была решена: он объяснил связь через постулат «Бога-отца» и «Бога-сына». Решение довольно слабое, поскольку никто не верил, что он и его собственный отец есть проявления одного целого: если это так, то получается только человек из бесконечной линии отец/ребенок. Следует неизбежный вывод: христианство вовсе не монотеистическая религия. Все это простой самообман через в высшей степени беспорядочное мышление.

Никейский собор поставил очень спорный вопрос: «Бог-отец существовал до того, как он построил мир, но что он делал, когда был совершенно один?» Ответа на этот вопрос дано не было, пока век спустя Блаженный Августин не выдвинул предположение, что «Бог провел это время, создавая специальную преисподнюю для тех, кто задают подобные вопросы!».

Александрийский пресвитер Арий выступал как лидер тех, кто отрицал божественность Христа. Он считал, что Иисус Христос не может быть богом, поскольку он был человеком. Бог есть Бог, и было бы святотатством думать, что Иисус по своей природе божественный, он мог стать божественным только через свои деяния. Арий был исключительно искусным теологом и выдвинул большое количество аргументов из священных книг в поддержку своей точки зрения, что Иисус такой же человек, как и все участники Никейского собора. Ему противостоял другой пресвитер из Александрии по имени Афанасий, который утверждал, что Отец и Сын есть одно целое. Мнения о божественности Христа разделились, и вопрос был поставлен на голосование. Арий не получил поддержки, и наказанием за поражение при голосовании явилось то, что его имя стало синонимом еретичества под названием «арианская ересь».

Ересь была обвинением, которое одна христианская труп па часто клеймила другую, но после того, как Константин взял церковные дела под свой контроль, значение этого слова было кристально ясным. По сути, правдой стало то, что император назвал правдой: все остальное ересь, бесовские происки. Многие книги были объявлены вне закона, и ярлык апокрифа сразу ставил ее вне теперь уже узаконенного символа веры христианства.