Ключ от бездны

Звонила Татьяна Сомова – начальница специального аналитического отдела «Меркурия». На самом деле ни с какой аналитикой ее отдел не работал, а входил в службу безопасности корпорации и занимался исключительно главным увлечением Меркулова – Аномалией. Предшественник Сомовой погиб в Зоне, когда после подрыва купола Аномалия взбесилась. Тогда, в августе, Виктор лишился многих людей. Больше всего он жалел о гибели Даймлера – вот при нем наука в «Меркурии» была на высоте, при нем можно было замахиваться на глобальные проекты. Что касалось бывшего руководителя спецотдела, то, даже если бы он остался жив, его пришлось бы заменить – ошибок в августе безопасники наделали немало. Поставив Сомову на его место, Меркулов понимал: не все будут рады его решению, не каждый силовик охотно выполнит приказ женщины, еще и молодой. А если Сомовой будет некомфортно, то оно и к лучшему – придется постараться, чтобы заработать авторитет.

– Мои ребята нашли еще один конструкт, взяли вместе с «хозяином», – раздался в динамиках голос Татьяны.

Редкая удача! «Мертвый» конструкт у них уже есть, лаборатория в Иркутске бьется над ним уже две недели, его нашли рядом с телом «хозяина», и люди Меркулова купили вещицу за бесценок у перекупщика, которому она показалась бесполезным сувениром – мало ли что валяется в сталкерском рюкзаке, и не такое на удачу с собой таскают.

Но Меркулов сразу сделал стойку: впервые за восемнадцать лет в Зоне появилось нечто новое. Уж кто-кто, а он лучше других разбирался в артефактах, с самого момента возникновения Зоны коллекционировал и изучал их. А конструкт, хоть и выглядел бесполезным куском камня, оказался совсем непрост, да и сделан был отнюдь не из камня. Собственно, самой большой загадкой и стал материал конструкта. Все ученые сходились на том, что конструкт – в какой-то степени живое существо. И рассказы сталкеров про регенерацию, выработку энергии, «подстройку» под хозяина «живых» конструктов это подтверждали. Но вот понять принципы, механизм этой жизни никак не получалось, и ученые били копытом от нетерпения, просто требуя достать им активный, «живой» конструкт.

– На этот раз хоть живой или опять дохлятину притащили? – проворчал Меркулов.

Финансист побледнел и опустился на стул. Его рука с лазерной указкой, ощутимо дрожа, упала на колени – подчиненные никак не могли привыкнуть к странному хобби босса.

– Живой, – подтвердила Сомова. – Сталкер, «хозяин» конструкта, у нас. Можно допросить его прямо на месте, обстановка позволяет, или лучше вызвать вертолет и доставить в лабораторию?

Меркулов раздумывал мгновение. Правильнее было бы отправить владельца конструкта в Иркутск – там и оборудование, и специалисты, и необходимый минимум секретности, только ведь придется ждать несколько часов… Черт бы побрал неуемное любопытство!..

– Давай на месте.

– Вы хотите присутствовать при допросе?

– Еще бы!

– Дайте ребятам десять минут подготовиться, я предупрежу руководителя группы.

– Ты не с ними?

– Нет, я в Иркутске. Подъезжаю к лаборатории.

«С чего она вдруг сорвалась в Иркутск?» – подумал Меркулов. Впрочем, не его дело указывать службе безопасности, когда и где быть. Он сунул айфон в карман и поднял глаза на подчиненных.

– Совещание закончено.

Возразить рискнул только вице-президент:

– Мы еще не подготовили наше предложение по покупке пакета акций. Это нужно сделать сегодня, – подчеркнул он.

– Тут нечего обсуждать. Все свободны.

Люди потянулись к выходу, недоуменно переглядываясь. Вот как понять: «Нечего обсуждать»? Покупать немедленно? Или наоборот – не покупать ни в коем случае? Может, боссу и все ясно, но остальные-то не могут прочитать его мысли.

Меркулов дождался, пока за последним из подчиненных закроется дверь, включил ноутбук и настроил видеотрансляцию.

Экран ноутбука ожил, показав просторное грязноватое помещение, похожее на заброшенный склад. Подобных заброшек хватало в окрестностях Булганска. Возле стены громоздились накрытые брезентом ящики и ржавые бочки, а в центре ангара на стуле перед пустым пластиковым столом в расслабленной позе сидел мужчина в камуфляже. Выглядел он спокойным, даже сонным, по-восточному узкие глаза были прикрыты. Если бы не связанные руки, могло показаться, что человек просто дремлет.