Ключ от бездны

Он брезгливо посмотрел на проводника, с возмущением набрал в легкие воздух – сырой, с привкусом гниющих водорослей – и зашагал к виднеющимся вдалеке строениям. То ли накануне прошел сильный дождь, то ли здесь всегда было так, но под ногами порядком чавкало. Трава, издали казавшаяся сухими сероватыми стеблями, вблизи оказалась покрыта отвратительной бурой слизью. Бучек поискал глазами место посуше, без слизи, и направился вперед.

Вж-ж-ж… Рядом с головой что-то пролетело, зависло на мгновение метрах в трех впереди, и в лицо ударил сноп искр. Словак отпрянул назад, поскользнулся на травяной кочке и рухнул на спину, прямо в отвратительную жижу.

– Тебе жизнь надоела? Не мог подождать пять минут? Поперся напрямки, разве ж так можно?

Феликс открыл глаза. Над ним нависала кривоватая физиономия Толика. Помочь подняться проводник не спешил, и Бучеку пришлось порядком извозиться в грязи, прежде чем встать на ноги.

– Тут сухое место было, – пробормотал он, отряхиваясь.

– Дык сухое-то потому, что «электричка» висит. Неужто не заметил, что верх травы как огнем подпалило?

Косорылый бросил еще одну гайку. Налетев в воздухе на невидимое препятствие, маркер рухнул вниз, вызвав сноп искр. Дав подопечному в полной мере насладиться зрелищем, проводник буркнул:

– Ладно, идем дальше.

Болотистый участок закончился. Теперь грязно-серая трава стелилась под ногами колючей проволокой или, наоборот, торчала вверх непроходимым частоколом, через который приходилось продираться, заслонив лицо рукавом, – настолько высокой она выросла.

Хотя гравитационные аномалии, по слухам, здесь почти не встречались, Толик шел медленно, по старинке бросая гайку, как только его что-то настораживало. Часто попадались проплешины, заполненные ядовитой пузырящейся дрянью. Наступишь – разъест подметку за несколько секунд.

Вскоре трава сменилась раздолбанным асфальтом, сквозь трещины в котором лезло нечто черное и несуразное. Начало появляться подобие инфраструктуры – все старое, ветхое, покрытое язвами лишайника. Вопреки ожиданиям двигаться быстрее не получалось.

Они миновали скромное здание аэропорта с выбитыми окнами и поравнялись с шеренгой авиационных ангаров. На стене одного из них пристроилась «медуза» – круглое фосфоресцирующее вздутие диаметром полметра, гораздо больше аномалии, с которой они столкнулись в Забайкалье. От слегка пульсирующего радужного пятна к дороге тянулись щупальца. Коснешься – гравитационный удар плюс химическое поражение в месте касания обеспечены. Через пару лет, когда тело «медузы» вырастет до двух метров, сил у нее будет достаточно, чтобы гравитационным захватом подтащить к себе жертву и больше не отпускать.

Бучек недобро косился на аномалию, а Косорылый с умильной рожей вдруг заворковал:

– Ох ты ж моя красавица! Какая гладкая да ровненькая.

Он остановился на безопасном расстоянии, разглядывая «медузу».

– Эй, не пора ли метнуться комариком? – Бучек постучал по циферблату наручных часов.

– Сейчас метнемся, – буркнул Толик, не оборачиваясь.

Обещание Косорылый не сдержал, ну или под «сейчас» подразумевалось нечто другое.

– Быстрее, быстрее, – торопил его Бучек, – мы и так отстали на несколько дней.

Но Толик словно не слышал. Налюбовавшись «медузой», он бросился к какой-то причудливой каменюке и, присев на корточки, долго смотрел на… Да не на что там смотреть!

– Ну что ты там увидел, там же ничего нет? – злился словак.

– Дык… Как же ничего? – возмутился Косорылый. – Тень же есть. Вот сам смотри – я тень не отбрасываю…

Бучек хотел сказать, что тени не отбрасывают только порождения геенны огненной, но вовремя прикусил язык, потому что Толик уже продолжил:

– И у тебя тоже тени нет, и у того сучка, что когда-то был деревом, тоже нет, а у этой штуки есть.

Он передвинулся на несколько шагов и вновь принялся разглядывать странное пятно на растрескавшемся асфальте. Выдернул травинку, больше похожую на тонкую щепку, и начал тыкать палочкой в тень. Тень неспешно подвинулась.

– Да пошли уже, – неприязненно бросил Бучек, – сам же сказал, метнемся комариком.

– Никаких комариков, пока не разберусь с этой штукой. Буду сидеть, как жаба, и думать.

В подтверждение своих слов он подпер кулаком щеку и задумчиво уставился на свернувшуюся клубком тень.

Бучек взглянул на гору вдалеке, где по его прикидкам находился центр Зоны, и бессильно заскрежетал зубами. Но пришлось ждать, пока проводник, отчаявшись разгадать секрет, разочарованно поднимется на ноги.

– Пойми ты, чудак-человек, – втолковывал по пути Косорылый, – Зона не терпит поспешности. Метнуться комариком можно только тогда, когда ты уверен, что знаешь местность до последней травинки, до любой мало-мальской аномалии. А я сейчас ни в чем не уверен, я здесь впервые.