Ключ от бездны

– Дык… Запрет в Зоне на убийство. Нет, убить-то можно, только живым из Зоны не выйдешь. Скорее всего, не выйдешь, – поправился Косорылый. – Все-таки в особых случаях она не наказывает. А еще потому, что зачем-то Зона оставила этого бедолагу в живых. Он ведь так грохнулся, что уже давно мертвым должен лежать, а он жив. Значит, так надо.

– А давай ему ружье в руку вложим, пусть он сам.

Косорылый покачал головой.

– Он двигаться не может. Ну так что, будешь стрелять?

– Н-нет…

Толик закинул за плечи карабин и, присев, вытащил из рюкзака Рэйвена фонарик.

– Не помешает, – скупо пояснил он. – И все-таки, что он сказал?

– Ничего интересного, подтвердил то, что я тебе вчера рассказал.

Вчера в Забайкалье Бучек признался, что он вовсе не сотрудник Интерпола и не расследует убийство Альдо Пираса. Правда, кем на самом деле являлся словак, Толик так и не понял, а сам Феликс не стал уточнять. Не стал он делиться и тем, когда и каким образом к нему попала информация, из-за которой он отправился в Зону, но одно было ясно: все началось с Альдо Пираса – ученого, слишком много времени проводившего в архивах Ватикана и умевшего находить даже то, что спрятали на совесть.

Пирас давно интересовался Аномалией, в частности тем, как христианство и другие религии соотносятся с появлением на земном шаре двух Зон, благо информации в архивах хватало. С момента обнаружения Аномалии Ватикан пристально следил за развитием событий и тщательно утрамбовывал в папочки все, что касалось данного вопроса. Из документов, находящихся в одной такой папочке, Пирасу посчастливилось узнать о существовании главного артефакта Зоны, который назвали Ключом. Считалось, что с его помощью можно взять Аномалию под контроль. Долгое время Ключ изучался секретным НИИ в Забайкалье, но после катастрофы, случившейся восемнадцать лет назад, подземные этажи НИИ оказались заблокированы и артефакт остался где-то там.

«Теперь понятно, зачем туристы лазали в подземелье», – смекнул Косорылый.

Его догадка тут же подтвердилась: по словам Бучека, Пирас и компания отправились в Забайкальскую Зону за Ключом. Однако добыть артефакт они не смогли (об этом Толик знал лучше других), и Пирас вернулся в Рим. Спросить, почему «туристы» разделились, Толик не успел, у Бучека наготове уже было объяснение: скорее всего, Пирас боялся, что на Фолклендах им потребуется помощь, и отправился за подмогой. Кроме того, нужно было доложить «наверх», что в Забайкалье проход вниз заблокирован, чтобы следующая группа двигалась сразу на Фолкленды. В том, что троица искателей приключений действует не сама по себе, Бучек не сомневался, за ними наверняка стоял кто-то влиятельный. «И я даже знаю, кто этот влиятельный человек, – усмехнулся про себя Косорылый, – ружьишко-то знакомое. Никак неймется господину Меркулову, все Зону под себя подмять хочет. И ведь огреб уже пару раз, но, видимо, тоже троицу любит, как и бог».

– Сейчас необходимо опередить «туристов» и перехватить артефакт, пока они не натворили бед, – говорил дальше Бучек. В том, что они непременно натворят бед, он не сомневался. Более того, почему-то был уверен, что как только артефакт будет найден, то первым действием Аномалии станет разрушение Рима.

Бучек рассказывал нехотя, тщательно подбирая слова, словно боялся сболтнуть лишнее, да только Толик и сам знал о существовании подземных лабораторий, даже почти побывал там. Чего же таиться?

Вчера в сказанное словаком Толик поверил безоговорочно. Рассказ многое объяснял – и странное поведение «туристов», и их поиски в подземелье, и даже то, почему Пирас вернулся в Рим. Тогда у Косорылого не возникло вопросов, но сейчас, сутки спустя, когда услышанное улеглось в голове, Толик не смог не спросить:

– А сам-то ты откуда обо всем этом знаешь? И что ты собираешься делать с Ключом, если найдешь?

Бучек сделал вид, что не расслышал.

«И почему, если уж информация о главном артефакте Зоны вышла наружу, ты идешь за ним один? – рассуждал про себя Косорылый. – Можно же было подписать ребят из “Периметра”… Хотя… Гончар же шел с ними. Вот и гадай теперь, знал или не знал Олег об истинной цели их вылазки. С одной стороны, все, что говорил и делал Гончар, указывало на то, что не знал. А с другой – он ведь человек подневольный, если начальство приказало хранить цель в тайне, то не стал бы откровенничать даже со старым другом».

Толик потер лоб, размышляя: «И все-таки Олега играли втемную, – решил он, – а вот Бучека не мешало бы вывести на чистую воду».

– Добавить ничего не хочешь? – Вновь насел на словака Косорылый.

– Нет.

– Ну как знаешь. Тогда идем, попробуем найти проход внутрь.

Под ногами хрустели обломки кристаллов, иногда ботинки соскальзывали в трещины между плитами, иногда под подошвами выступала густая, тягучая влага. Но стоило поднять ногу, как жидкость моментально впитывалась обратно, и это было неправильно, потому что твердый глянец никак не мог так быстро впитать ее.