Ключ от бездны

– Бучек, Бучек… Знакомая фамилия, – перебил Косорылого Меркулов. – Я только одного не пойму: Ватикан же вроде не вмешивается в мирские дела, что изменилось сейчас? Я понимаю, чего хочет «Рато», но каков ваш интерес в этом деле? Вы заодно или?..

Бучек скривился, откровенничать ему явно не хотелось, но несколько пар глаз, устремленных на него, не оставили выбора, пришлось принять эстафету у Косорылого.

Свой рассказ он начал со знакомства с Кристиной Язовой.

Восемнадцать лет назад Бучек находился с миссией в монашеской общине Доминиканского ордена в Аргентине. Чем именно он при этом занимался, какую работу проводил, словак умолчал. Именно тогда в поле его зрения и попала Кристина. Еще недавно она работала в Забайкальском секретном научно-исследовательском комплексе, но потом оказалась в Аргентине. Интерес к ней Бучека был оправдан: после катастрофы в Забайкальской тайге и образования двух Зон Ватикан брал на заметку все, что могло прямо или косвенно иметь отношение к этим событиям. Кристина только-только оправилась от тяжелых травм и пребывала в чрезвычайно подавленном состоянии. На контакт шла неохотно, но Бучеку удалось вызвать ее на откровенность.

«А не применил ли ты к несчастной женщине какой-нибудь метод развязывания языка? Что-то не верится, что сотрудник “почтового ящика”, пусть и бывший, все тебе выложил как на духу, – подумал Гончар, поглядывая на словака. – Там секретность в подкорку годами вбивают».

Дальше изложение Бучека стало совсем путаным – то ли он не разобрался в сути исследований, то ли Язова рассказала далеко не все. Олег с трудом уяснил две вещи. Первая: появление Аномалии – побочный результат действий одного из сотрудников, друга Кристины. И вторая: причиной катастрофы, произошедшей восемнадцать лет назад, являлась попытка воздействовать на Аномалию артефактом, который ученые называли Ключом. Причем оба раза отличился один и тот же сотрудник. Катастрофа практически уничтожила научный комплекс. Друг Кристины погиб, ее саму выбросило в только что образовавшуюся Фолклендскую Зону.

– И что же заставило Ватикан спустя восемнадцать лет вспомнить о Ключе? – спросил Гончар.

Бучек помолчал, словно собираясь с мыслями, потом решился.

– Смерть Кристины.

Олег заметил, как вздрогнул Лешка, как застыла рука Косорылого на спине котенка, как напрягся Меркулов.

– Ее убили незадолго перед тем, как Альдо Пирас отправился в Зону. Все эти годы она жила в монастыре с весьма строгими правилами, не покидала территорию Ватикана и приняла обет молчания.

– Кто это сделал? – резко спросил Меркулов.

Лоб Бучека прорезали складки недовольства – говорить об убийстве он явно не хотел.

– Не знаю. Думаю, убийца хотел получить информацию о том, где искать Ключ. Скорее всего, это был Пирас или те, с кем он шел в Зону. Другие варианты просто не приходят в голову.

– Альдо? – Косорылый даже привстал от удивления. – Да он и мухи не обидит! А Рэйвен, если бы это сделал он, неужели бы не сказал тебе? Он же исповедался…

Косорылый переводил недоуменный взгляд с Бучека на Олега, словно искал у последнего поддержки.

– И все-таки, – Меркулов вцепился в Бучека мертвой хваткой. – Что такого случилось сейчас, что, проспав восемнадцать лет, Ватикан вдруг озаботился вопросом? И какая тут связь с «Рато»? Только не говори мне, что ты не знаешь об интересах «Рато» в этом деле. Почему площадь Святого Петра беспокоит то, что корпорация собирается подгрести под себя Зону?

Бучек молчал.

– Какого дьявола ты молчишь? – почти ласково обратился к нему Меркулов. Он подошел к словаку, рывком поднял его на ноги и тряхнул за грудки. – По-русски вроде отлично понимаешь.

Гончар не вмешивался. Ему и самому хотелось съездить словаку по физиономии. Зачем было лгать, прикрываясь Интерполом? Почему с самого начала не сказать правду?

– Вы верите в Бога? – неожиданно спросил Бучек.

– А это тут при чем? – нахмурился Гончар.

– Ну ты и спросил! – хмыкнул Косорылый.

– Я в Зону верю. – Лешка на минуту отвлекся от исследования стен. – И в хороших людей, только их мало.

– Вера – это дело интимное, – наставительно произнес Меркулов. – О таком кому попало не рассказывают.

Он отпустил куртку Бучека, но смотрел на словака недобро, исподлобья, хотя и с любопытством.

Все замерли в ожидании. Просто так такие вопросы не задают, сейчас должно было последовать нечто экстраординарное, но словак выдал следующее:

– Не можно допустить, чтобы Ключ попал в недостойные руки, для всех будет лучше, если он окажется в складовании Ватикана. – От волнения Бучек начал сбиваться на родной язык.

– А по-моему, будет лучше, если Ключ окажется в сейфе «Восточного Периметра», – заявил Гончар. – Найден он на территории России, значит, и принадлежит нам.

Лошадиное лицо Бучека закаменело, всем своим видом словак показывал, что не согласен, но вслух возражать не стал.

– И все-таки, кто же тот плохиш, чьи руки ты считаешь недостойными? – спросил Меркулов и вдруг отступил на шаг, потому что к нему подскочил Косорылый.