Ключ от этой двери

– Прекрати бессмысленно разъярять себя. У тебя маленький сын от него. Ты же вчера с ним увиделась до того, как он пришёл... сюда?

Аяна кивнула. Она села за стол и прижала губу пальцем, отгрызая кусочки кожи, пока снова не почувствовала солоноватый привкус крови.

– Так вот ты кто, – усмехнулась Иллира. – Врэк. У нас есть поверье, что некоторые мертвецы в склепах и могилах восстают из мёртвых, потому что их душа не отмщена или на земле осталось что-то, что не даёт им уйти в покой оурана или мучения лейпона. Они питаются кровью людей и на время оживают. По описанию они выглядят примерно как ты.

– Я выгляжу как обычно.

– Ну да. Аяна, сколько ты не виделась с ним?

Аяна легла подбородком на стол, глядя, как Кимат пытается соскользнуть с коленей Иллиры.

– Отпусти его. Я боюсь, что он заденет твой живот.

– Сколько? – повторила Иллира.

– Почти два с половиной года.

Аяна вспомнила Анкэ. Семь лет разлуки и семь коротких ночей, чтобы понять и отпустить мужчину, который ждал её. Но тот мужчина не был женат.

Она судорожно схватилась за толстые широкие доски столешницы. Оглушительная, ослепляющая ревность и злоба накрыли её, в ушах застучало. Он касался нежной Айлери, пока Аяна сидела под замком у Тави. Айлери замирала в страхе, а он протягивал к ней руки...

– Гамте, гамте, гамте!

С каждым ударом стол трещал. Она приподнимала его за край и била об доски пола, свирепо рыча.

Что-то подхватило её и потащило.

– Отпусти, Садор! Пусти меня!

Садор вынес её во двор и осторожно поставил на землю.

– Не смей носить меня, как мешок с мукой! – хрипло, свирепо заорала она. – Не смей! Не касайся меня!

– Мешки с мукой не ломают тяжеленную мебель, – хмуро хмыкнул он. – И весят уж побольше тюка. И не пытаются укусить, когда ты их несёшь. Прекрати орать тут, ты пугаешь покупателей. Соседи уже косились на нас из-за этого коня.

– Какого коня?

– Коня, который тут бродил всю ночь.

– Ташты?

– Нет. Другого. Я не знаю. Иди и ори в другое место. Аяна, я уже начал привыкать к тому, как ты ведёшь себя, но это уже слишком. Женщины тут не орут.

– А я ору! – заорала Аяна. – Я буду орать, потом-м-м-м-м...

Садор зажал ей рот широкой ладонью, от которой пахло хлебом.

– Ты хоть понимаешь, что творишь? – тихо спросил он, обнимая её за плечи второй рукой, отчего она болезненно скривилась. – Ты понимаешь, что этим навредишь Иллире? Она разве для этого приютила тебя?

Аяна перестала пытаться укусить его ладонь и отчаянно помотала головой. Он отпустил её, отстранил от себя за плечи и покачал, будто проверяя, достаточно ли твёрдо она стоит на булыжниках двора.

– Прости, – сказала она со слезами на глазах.

– Ты не передо мной извиняйся, а перед ней. Она от тебя устала бегать уже по дому. Ты себя не помнишь с таким огромным животом? И мебель перестань ломать, Аяна.

– Я постараюсь держать себя в руках.

– Уж пожалуйста. Чтоб другим не приходилось.

Аяна поднялась к Иллире, на второй этаж, и виновато проскользнула в приоткрытую дверь.

– Мама, – сказал Кимат, вылезая из-под кровати.

– Лучше иди, – сказала Иллира устало. – Пожалуйста, Аяна. У меня всю ночь сводило ноги и болела спина, я вымотана. Я не выдержу ещё одного твоего припадка.

– Прости. Можно, я тебя обниму?

Иллира осторожно кивнула, и Аяна юркнула под её приподнятую руку.

– Хочешь поплакать? – спросила Иллира.

– Нет. Я хочу снова ломать мебель.

– Аяна, тебе надо поговорить с ним, а не ломать мебель. Твоя сестра...

Аяна взметнулась из-под её руки. Она вылетела в коридор, на лесенку, через три ступеньки – во двор.

Две собаки лаяли, а одна завыла, так же, как отчаянно и исступлённо выла Аяна.

Ей придётся идти к нему, чтобы спросить, кто ещё, кроме него, знает что-то о Лойке.

Она села прямо на камни , потом легла, и так и лежала на боку, подтянув ноги к себе. Камни больно впивались в тело, но она лежала, зажмурившись, сжав кулаки, пытаясь раздавить веками плещущие красные волны.

– У тебя сегодня что, выходной? - Кидемта высилась над ней, упирая сильные, широкие руки в бока.

Аяна вскочила. Кир Эрке! Она не могла вспомнить, говорила ли Гелиэр что-то про сегодняшний день.

– Не знаю, – пробормотала она. – Я не знаю.

– Хороший у тебя кир, – сказала Кидемта, качая головой. – Как он тебя терпит. Других и за меньшее рассчитывают.

Аяна схватилась за голову. У неё договор до конца сентября. Она должна отработать хотя бы до этих пор. Она подписала договор с киром Эрке Алманом о том, что будет сопровождать его дочь, пока та не выйдет замуж.

– Кидемта, какое сегодня число? – спросила Аяна, догоняя Кидемту в коридорчике. – Двадцать...

– Двадцать восьмое.

Аяна кинулась к себе, схватила камзол и начала судорожно рыться по карманам в поисках бороды, остановилась, сжав кулаки, и рявкнула, но почти сразу же скользнула взглядом по сеточке, которая торчала из-за края подушки. Она сунула руку в карман и достала жестяную коробочку с клеем, попыталась отвинтить крышку, но пальцы соскользнули.

Рука сама замахнулась, чтобы запустить коробочку в стену, но тут Аяна увидела Ишке. Он сидел на площадке перед окном и смотрел на неё.