Читаем Ключ от этой тайны (СИ) полностью

  Шорох сапог вновь заставил его обернуться. Вспыхнул фонарь.



  Из-под капюшона смотрело лицо лейтенанта Делецкого.



  - Товарищ лейтенант! За время моего дежурства происшествий не случилось!



  - Молодец! Отчеканил, как "отче наш"! - похвалил Делецкий. - Ты смотри тут не усни под дождь, - засмеялся он, - а то пепельного человека проворонишь!



  И лейтенант рассмеялся.



  - Да штык нож - то убери, - сказал он, кивнув на левую руку Феликса, сжимавшую нож.



  И удалился, шелестя сапогами по траве.



  Феликс с удивлением смотрел на свою руку... Она держала пустые ножны.



  Так он сидел долго, пока дождик, устав, не ушёл. И вот отступил сумрак ночи, будто голодный и страшный волк ушёл в лес, а алая заря поднялась над миром... Феликс зашуршал травой, внимательно всматриваясь, в надежде отыскать кинжал...



  ...А потом за завтраком, Саша Журов сказал Феликсу:



  - Слушай, а штык нож-то я забыл тебе передать. Так и заснул с ним в палатке.



  Феликс махнул рукой.



  - Ничего, отстоял как-то.





  ***



  Вернувшись с торфяников курсанты стали догонять упущенное. На занятиях увеличилась нагрузка, во время самоподготовки приходилось многое конспектировать и учить.



  Прошли экзамены по строевой и физической подготовке. Если по строевой Феликс получил твёрдое "отлично", то по физической приходилось довольствоваться оценкой "хорошо", ибо на полосе препятствий уложиться в отведённое время не получалось. Но и достигнутый результат был неплох! Феликсу пришлось утешать Серёжу Журова, которому влепили "удовлетворительно".



  Во время сдачи экзамена по тактической подготовке стали ходить слухи о том, что их взвод могут послать на "картошку" в соседний колхоз.



  И действительно, об этом пятого сентября объявил лейтенант Делецкий.



  - Товарищи курсанты! Наш взвод снимается с экзаменов и отправляется на работу в колхоз. Наша задача - помочь колхозникам убрать урожай, чтобы и грамма его не пропало!



  Железные кровати были разобраны и погружены, вместе с другими вещами, в кузов "КрАЗа". Личный состав выдвигался на электричке до посёлка Канюково, расположенного у небольшого города Майска.



  Канюково весьма поразило Феликса. Имеется колхоз, но целых дорог практически нет. Грязь и лужи кругом. Люди, будто призраки, расхаживают в сером и чёрном нетвёрдой походкой. Ежедневно, часа в четыре, у сельского магазина выстраиваются большие очереди в ожидании привоза хлеба. Да и сам магазин поражал скудостью товара. В городе, где родился и жил Феликс никаких проблем с продуктами никогда не наблюдалось, тот же хлеб (за 20 копеек) можно было приобрести в любой момент.



  Курсантов поселили в актовом и спортивном залах старой школы, командиров - в классе биологии. Почему в начале сентября занятий не проводилось было загадкой.



  В этом году осень рано стала хозяйничать - дули холодные мокрые ветры. Они трепали ветки и срывали листву. С осинника опадала медь.



  Феликс представлял себе уборку картошки так, как это было у бабушки - с помощью лопаты.



  Но в колхозе оказалось всё по-другому. Для рытья земли в поле использовался картофелеуборочный комбайн. Собранный машиной урожай попадал в кузов грузовика. Но такой метод был не совершенен - много картофеля оставалось в земле. Его и нужно было собирать курсантам. Приходилось тщательно работать пальцами, чтобы достать кругляши из грунта.



  После трёх дней такой работы стало ломить спину, поэтому Феликс обрадовался наряду по кухне. Он с удовольствием поработал топором - хорошо, быстро и качественно рубить дрова его научил отец. Теперь это пригодилось.



  Потом он присел, любуясь ветреным жёлтым днём. От кухни приятно пахло. Транзисторный приёмник "Океан" выдавал итальянскую эстраду.



  Наряд отобедал до прихода взвода с поля. Потом все курсанты сидели за большим столом здесь же, под открытым осенним небом, и дружно стучали алюминиевыми ложками, смакуя перловую кашу с мясом. Феликс посидел за компанию с Серёжей Журовым. Ему ещё предстояло мытьё посуды.



  Когда он ополаскивал в большой деревянной бочке очередную миску, его окликнул повар:



  - Степанский!



  Феликс оглянулся:



  - Я!



  - Давай бегом к замполиту! Приказ! Он в "Москвиче" - там, на обочине.





  ***



  Капитан Дмитренко сидел склонившись на руль. Вся его фигура выражала усталость, но глаза блестели. Он будто искрился какой-то идеей.



  На доклад Феликса сказал "отставить" и предложил сесть рядом.



  - Слушай, парень, у меня к тебе большая просьба. Только заранее прошу - не отказывайся.



  Феликс развёл руками.



  - Всё что в моих силах, товарищ капитан.



  - Ситуация такая. Завтра утром в Майск приезжает моя дочь. Нужно встретить её, прогуляться с ней, поводить по городу. Сможешь?



  Феликс пожал плечами.



  - Как-то неожиданно.



  - Насчёт работ здесь - не беспокойся. Официально завтра у тебя увольнение. Обо всём уже договорено. Главное - твоё согласие.



  - Но, товарищ капитан, почему я? - удивился Феликс. - Я не знаю вашей дочери, да и ей будет, наверное, неудобно.



  - Всё будет нормально, - заверил Дмитренко. - Она в курсе. Знаешь, никого другого не попросил бы. А тебя я знаю... Ты парень хороший, правильный. Лишнего себе не позволишь. Умом и находчивостью не обделён. Справишься.



  Феликс покраснел.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Обитель
Обитель

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень. Молодой человек двадцати семи лет от роду, оказавшийся в лагере. Величественная природа — и клубок человеческих судеб, где невозможно отличить палачей от жертв. Трагическая история одной любви — и история всей страны с ее болью, кровью, ненавистью, отраженная в Соловецком острове, как в зеркале.

Захар Прилепин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Роман / Современная проза
Я из огненной деревни…
Я из огненной деревни…

Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план "Ост"». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии. Целые районы республики были недоступными для оккупантов. Наносились невиданные в истории войн одновременные партизанские удары по всем коммуникациям — «рельсовая война»!.. В тылу врага, на всей временно оккупированной территории СССР, фактически действовал «второй» фронт.В этой книге — рассказы о деревнях, которые были убиты, о районах, выжженных вместе с людьми. Но за судьбой этих деревень, этих людей нужно видеть и другое: сотни тысяч детей, женщин, престарелых и немощных жителей наших сел и городов, людей, которых спасала и спасла от истребления всенародная партизанская армия уводя их в леса, за линию фронта…

Алесь Адамович , Алесь Михайлович Адамович , Владимир Андреевич Колесник , Владимир Колесник , Янка Брыль

Биографии и Мемуары / Проза / Роман, повесть / Военная проза / Роман / Документальное