Ключ от этой тайны (СИ)

  - Хорошо. Где скажешь. Может, часиков в четыре?

  - Окей, Ир! Давай в четыре. Пока!

  Ира стала спускаться по лестнице вниз не оглядываясь.

  ***

  Вечером Вика, уложив свои вещи, вышла на балкон. Феликс сидел в раскладном кресле и читал.

  Увидев девушку, он отложил книгу.

  - Ну что, собралась?

  - Терпеть не могу эти сборы, - сморщила нос Вика. - Но ничего не поделаешь. Да и чего укладывать? Трусики и косметичка на месте - значит всё.

  Феликс рассмеялся.

  - А ты всё мозг свой насилуешь? - с улыбкой спросила Вика.

  - Насилую... Чтобы не усох... Хотя бы с помощью книги...

  Вика хотела что-то сказать, но хмыкнула и прикусила губу. Опершись на перила она наблюдала тихие и осторожные вечерние краски, скользившие по листве высоких тополей.

  Феликс стал рядом и спросил:

  - Ну тебе как, понравилось у нас?

  - В общем, да. Город маленький и симпатичный. Крепость особенно понравилась. Я там зарисовки сделала...

  - Покажешь?

  - Да, немного закончить надо.

  Она глянула на часики.

  - Хотя скоро вторая серия "Мюнхгаузена" с Янковским. Посмотрим?

  - Конечно. Пошли, я включу телевизор...

  Ночью из-за духоты не спалось. Феликс долго ворочался, слушая, как похрапывает в темноте отец. Затем поднялся и на цыпочках пошёл на балкон. Здесь было уже прохладно и пахло по-осеннему.

  Появилась Вика в свитерке, наброшенном сверху ночнушки.

  - О, ещё одна полуночница... А ты чего? - прошептал он.

  - А ты чего? - повторила она за ним. - В одиночку на звёзды любуешься?

  - Не спится мне, не дремлется.

  - Хм, не спится ему. Смотри, как глаза котофея во тьме горят, - сказала Вика горячим шёпотом у самой Феликсовой щеки.

  - Где?

  - Да вон там, во дворе...А, слепой... Кстати, кто-то кинжал свой обещал показать. Про который рассказывал.

  - Хорошо, без проблем! - пообещал Феликс, отступая от перил. - Сейчас покажу...

  - А я рисунки свои покажу, раз не спится.

  Повернувшись, она скользнула бедром по руке Феликса. Они прошли в комнату.

  Кинжал вызвал у неё оторопь.

  - Вот это оружие! Аккуратное, изящное, острое...

  Вика была в восторге. Она подержала кинжал в ладони.

  - Ну, а ты что тут нарисовала? - спросил Феликс, убирая кинжал в чехол.

  Вика показала рисунки. Крепость, башня Клепцовского, улица Каштанов с ромбовидными фонарями. И сам Феликс. И смешная рожица Сани Прохорчука.

  - Слушай, этот Саня на меня запал, точно, - внезапно сказала Вика.

  Феликс усмехнулся.

  - Он славный парень. Его девушка бросила, он сейчас один. Подружись с ним.

  - Зато ты не один, - иронично произнесла Вика. - Вон у тебя какая невеста! Красивая...

  "Это она про Ирку", - подумал Феликс, но ничего объяснять не стал.

  ***

  Вика уезжала и будто лето с собой увозила. Но оставила свои рисунки. Она вымотала друзей, и в то же время без неё в доме стало как-то скучно. Это даже мама Феликса признала. А Саня Прохорчук быстро заскучал по Вике. Попросил её адрес.

  - Фель, ты извини. Не можешь подарить портрет Вики?

  - Так ты же её фотографировал... На рыбалке, в лодке.

  - Да, но это не то...Ничего лучше не передаёт, как эта...картина... Я понимаю, это подарок тебе, но...

  Феликс вздохнул и хлопнул друга по плечу.

  - Ну, хорошо! Раз ты так просишь...Давай будем считать, что это подарок тебе.

  - А если Вика как-то спросит. Ну вот возьмёт, позвонит и спросит, где мол мой портрет, смотришь ли ты на него? - спросил Саня.

  - Скажу что ты у меня его выклянчил.

  ***

  В этот день, по запаху усталой листвы и по-особому призрачно - печальному свету, стала ощущаться осень.

  Ира выглядела привлекательно - легкая синяя блузка, белые льняные брюки в обтяжку. Но лицо её не было радостным.

  Они сидели в "Пингвине" и говорили о разном. Ира рассказывала, как она учится, обещала, по мере возможностей, помочь Феликсу подготовиться к поступлению в вуз. В свою очередь, Феликс побаловал её историями из армейской жизни.

  - А как, вообще, жизнь, Феликс? Что ты думаешь о жизни? - вдруг спросила Ира. Спросила с какой-то внутренней грустью и болью.

  Феликс долго молчал. Он уже в свои двадцать один многое увидел, мог сопоставлять, анализировать.

  - Ну что, Ир, жизнь, как жизнь... Может быть и хуже, и лучше... А вообще - неспокойно как-то... До армии жил в каком-то радужном, иллюзорном мире... Верил в любовь, справедливость, дружбу... А сейчас... Многое стал видеть по-другому, будто шоры спали с глаз... Мне кажется грядут перемены. Я так думаю. То, что происходит в армии, это полный отстой и бардак, а это отражение того, что происходит в стране. Лень, апатия... Водка заменила всё... Люди воруют везде - в армии, на заводе, ну прямо везде! Смотри, хороших продуктов не достать. Нормальная одежда только у барыг - спекулянтов...

  Феликс замолчал, задумавшись, уставившись в одну точку.

  - Да, наши ребята дружинниками ходили, говорили, что в этом году столько алкашей, наверное раза в два больше, чем в прошлом. Цинизм, мат на каждом шагу. Бывают случаи просто возмутительной жестокости... Культура падает это очевидно. К чему мы идём? - добавила нахмурившаяся Ира.

  - А эта среднеазиатская мафия! Ты читала о ней? - спросил Феликс.

  - Да. Были публикации. Она... как ржавчина разъест...всё!