Ключ от радуги

Страый орг сгорбился и, не прощаясь и не благодаря, медленно пошел в опустевшее селение. А мы поехали дальше.

Поздним вечером мы наконец-то выехали из выгоревшей степи и на ночлег остановились в низинке у веселого ручейка. Мара опять притащила на ужин кролика, и в этот раз с перцем в каше было все в полном порядке.

Следующие два дня были похожи друг на друга как две капли воды. Пустая, степь, простор и ветер. После полудня следующего дня мы подъехали к цели нашего путешествия. На не большом кургане стояла очередная статуя толстой, скорее всего беременной женщины, с большими грудями и огромным животом. Головы у статуи не было вовсе, она лежала в стороне, расколотая на множество частей.

Компас уверенно показывал на землю у ног статуи. Мы расположились лагерем у подножия холма, а Одрик, вооружившись не большой лопаткой, пошел наверх. И стал копать твердую, каменистую почву. Я сначала наблюдала за его попытками сломать лопату, потом посоветовала одеть перчатки, чтобы сберечь не привычные к тяжелому труду магические ладони. А потом, когда поняла, что это надолго, оставила рядом с бывшим женишком Торкану, и пошла готовить ужин и заниматься хозяйством. Уж Кани за Одриком как-нибудь да присмотрит.

Белый маг управился как раз к ужину. Он извлек из земли как раз такой же кусочек, как и тот, что он привез из Халифата, только тот кусок был медным, а этот сделан из мягкого, позеленевшего олова. Кусок чуть погнулся и сильно пострадал от лопаты, но Одрик все равно доволен и горд.

Гаарх смотрел на кусок с интересом, но в руки брать категорически отказался. Он очень внимательно проследил, как мы его упаковываем в сухую, выдолбленную тыкву, заливаем ее водой и плотно закрываем пробкой.

Утром Гарик торжественно провозгласил, что ехать обратно к порталу ему скучно и не интересно, поэтому он разрешает Маре перенести нас всех к порталу. Это его утверждение всех сильно удивило, особенно Мару. Не будь тут Демона пыли, она бы скорее всего начала ныть и стонать, что она, дескать, еще маленькая и недокормленная, но сейчас возражать не посмела.

Мы все сели на варгов, Гарик остался стоять и руководить действиями Мары. Вокруг нас закрутилось черный туман, два удара сердца и мы уже стоим рядом с выложенным на земле каменным кругом, ровно в том месте, где мы вышли в орочьи степи.

— Спасибо вам молодежь за прогулку. Давненько я так не развлекался. — Легкий наклон головы и Хозяин природного портала растаял в пыли своих бесконечных коридоров.

К обеду мы были уже в усадьбе, и я выслушала от ассы Зиты все, что она думает о моей отлучке. Чувствую, что спать в ближайшие дни мне не придется вовсе…

Поздним утром, если не сказать в обед, на кухне усадьбы в урочище Жлюц сидели и распивали травяной взвар два гнома.

— Галлин.

— Че?

— Ты что-нибудь слышишь?

— Нет. А что?

Гнома еще прислушалась и тяжело вздохнула.

— Вот и я ничего не слышу. Уже три дня в доме стоит подозрительная тишина.

Ее брат удивленно уставился на сестру.

— Галла, не притворяйся. Я только что прекрасно видел, что ты все слышишь. Я попросил у тебя еще один пирожок. И ты мне тут же заявила, что неча попрошайничать. Ты все прекрасно слышишь.

— Да не… я ж не о том…

— Тогда об чем?

Гнома опять к чему-то прислушалась.

— Галлин, ты не находишь, что наверху слишком тихо.

Гном тоже прислушался, стянул со стола еще один пирожок и блаженно заявил:

— Хорошо. Тихо.

Его сестра зло схватила блюдо с еще теплыми пирожками и отодвинула их на другой конец стола.

— Подозрительно все это… С тех пор как в доме появился этот учитель я с трудом узнаю нашу Нельси. В моих кастрюлях перестали появляться лягушки, на меня больше никто с криком и воплями не выскакивает из-за угла коридора, и я больше на натыкаюсь на разбросанные, где ни попадя, грязные вещи. И еще эта тишина в доме…

— Галла, если ты тоскуешь по лягушкам, то я так и быть их тебе наловлю. Но бегать по коридору и орать я не буду.

— Ой, братик, брось… Лучше скушай еще один пирожок, — и вдруг подобревшая гнома пододвинула к гному убранную ранее тарелку с пирожками. — Галин, а ты заметил, что Нельси уже два дня выходит к обеду и ужину вовремя и чисто умытая.

— Нет. А что в этом плохого? Зато обед и ужин теперь всегда вовремя, а не когда придется.

И обрадованный гном усердно продолжил уничтожение пирожков.

— Галлин, я вот думаю, что он ее бьет… Он, наверное, ее порет.

— Порет? Как меня отец в кузне? — Гном от удивления чуть не подавился пирожком.

— Да.

— Но, Галла, ты же сама говорила, что нашей девочке нужна твердая рука…

— И что? Только не говори мне, что я мечтала увидеть как наша девочка повинуется кому-либо пред страхом наказания. В конце концов, она просто маленькая девочка, и если забыть про ее шалости, то очень и очень добрая…

— Шалости? А ты помнишь как она намазала мылом лестницу в подвал? А кто мне добавил в мазь сока раска? Я до сих пор его из бороды вычесываю!!!

— Галлин! Прекрати! Это просто детские шалости. Вспомни, мы с тобой и не так шалили…. Помнишь гварричча привязанного за вьюшку в дымоходе кузни? — и гномы дружно засмеялись в кулачки, вспоминая собственные шалости.