Ключ от вечности

Голос был злой, очевидно, он тоже не выспался. Надежда, как ни странно, от его слов успокоилась. И правда, откуда тут знакомые?

Так или иначе, ехать нужно, и она направилась к задней двери пикапа. В конце концов, ей не привыкать, она уже ехала в кузове грузовика. Смущало ее только подозрительное слово «контингент», а еще – доносящиеся из пикапа странные звуки.

Повернувшись к Доценту, Надежда проговорила:

– Ну, спасибо вам за все! Вы мне очень помогли!

– Ну, как же не помочь! – Доцент застеснялся. – Мы же в каком-то смысле коллеги…

Степаныч открыл дверцу и посторонился:

– Ну, залезай, что ли, голуба! Надеюсь, ты с контингентом не поссоришься!

– Ой, кто это? – Вглядевшись в полутьму, Надежда разглядела поставленные друг на друга клетки, в которых беспокойно метались пушистые зверьки.

– Кто-кто, известно кто! Контингент. Тут ведь у нас зверосовхоз неподалеку, поселок так и называется – Пушное, а я оттуда вожу зверей в город, на продажу. Тут у меня норки, куницы, ханорики… в общем, пушной зверь.

– Ханурики? – удивленно переспросила Надежда. – Какие такие ханурики?

– Не ханурики, голуба, а ханорики! – строго поправил ее Степаныч. – Ханурики – это вот вы с ним, – он кивнул на Доцента, – а ханорики – это пушные звери, помесь хорька и норки. Очень, между прочим, хороший мех дают.

Надежда залезла в пикап, положила на пол сложенную картонную коробку и села на нее, привалившись спиной к стенке.

– Сиди там тихо, если гаишники остановят – голос не подавай! – напутствовал ее Степаныч.

Дверца захлопнулась, мотор заработал, и Надежда покатила в неизвестность.

Машину слегка потряхивало на неровностях дороги. Из темноты поблескивали глаза «контингента», доносились негромкие поскуливание и тявканье. Надежда задумалась.

Она вновь вспомнила события, предшествовавшие аварии.

Итак, в автобусе к ней подсела незнакомая женщина, которая заметно нервничала и явно от кого-то убегала. При ней была бордовая дорожная сумка. Судя по всему, это и была Ирина Муравьева – если, конечно, это ее настоящее имя. В пути автобус столкнулся с молоковозом. Надежда при этом потеряла сознание, однако на какое-то время пришла в себя и успела осознать две важные вещи.

Во-первых, ее соседку вытащили из перевернувшегося автобуса какие-то подозрительные люди – вероятно, те самые, от кого она убегала, а также те, которые расспрашивали о ней Григория. Во-вторых, ненадолго придя в себя, Надежда увидела, что неосознанно прижимает к себе бордовую сумку соседки.

Видимо, так, с сумкой в обнимку, ее и нашли спасатели, потому и решили, что сумка – ее и что она – Ирина Муравьева. В общем, их можно понять.

Возможно, именно Ирина и подсунула Надежде эту сумку, чтобы ее не забрали те люди в черном. Саму же Муравьеву они вытащили из автобуса до прибытия спасателей, усадили в свою машину и повезли один бог знает куда.

Однако не довезли.

На бетонке, рядом со старой мельницей, их машина разбилась, двое погибли, а третий и сама Муравьева были тяжело ранены и попали в больницу.

У Надежды возникало еще много вопросов, в частности, почему разбилась машина? Ведь Григорий и Доцент сошлись на том, что то место на бетонке вовсе не такое уж опасное. Если там и разбился какой-то тракторист, так только по пьяному делу. А люди в черном, похитившие Муравьеву, вряд ли были пьяны. Не тот случай.

Может быть, именно Муравьева каким-то образом и спровоцировала аварию?

Ну, об этом можно было только гадать.

Одна из зверюшек громко тявкнула, словно хотела что-то сообщить Надежде. Тут же пикап затормозил и остановился, задняя дверь открылась, и появился Степаныч.

– Ну, как вы тут, не поссорились? – строго спросил он. – Мы уже до города доехали. Тебя, голуба, где высадить?

– А вы куда едете?

– Мне к Сенной площади нужно.

– Ну, вот там меня и высадите!

Надежда подумала, что возле Сенной площади, которая всегда была прибежищем бомжей, люмпенов, женщин легкого поведения и прочих деклассированных элементов, она в своем наряде будет не слишком бросаться в глаза.

Степаныч закрыл дверь и поехал дальше. Надежда задумалась, впрочем, ненадолго.

Ей нужен был человек, на чью помощь она могла бы рассчитывать в любой ситуации, – и такой человек был. Надежда достала из сумки мобильный телефон Ирины Муравьевой. Тот номер, который Надежда сейчас собиралась набрать, она помнила наизусть, без преувеличения, с самого детства.

Это был номер телефона лучшей подруги Алки Тимофеевой.

Правда, телефона не мобильного, а домашнего, поэтому Надежда не была уверена, что застанет Тимофееву дома.

Но ей повезло. После двух гудков в трубке раздался хриплый незнакомый голос:

– Слушаю…

– А можно попросить Аллу Владимировну… – растерянно проговорила Надежда, безуспешно пытаясь понять, кто подошел к телефону. Вроде бы у Алкиного мужа Пети не такой бас, а тенорок. Есть еще два сына, но один женат, и живут молодые отдельно, второй вроде бы тоже с девушкой квартиру снимает. Еще овчарка есть, Дик, но не он же научился басом разговаривать?

– Это ты, что ли, Надька? – отозвался тот же голос.

– Я… – призналась Надежда. – А это кто?