Ключ Сары

Зоэ нашла адрес Уильяма Рейнсферда на карте. Он жил недалеко от виа Филлунго, центральной артерии города, длинной пешеходной улицы, на которой я и забронировала две комнаты в маленьком гостевом домике под названием «Каза Джованна»[38].

Мы приехали в Лукку. Настоящий лабиринт из круговых улочек; мне пришлось сосредоточиться, потому что водят в этой стране как бог на душу положит. Машины возникают из ниоткуда без всякого предупреждения, сворачивают, не включив поворотники. Хуже, чем в Париже! Я чувствовала, как во мне поднимается раздражение, а еще легкие спазмы в животе – это мне совсем не нравилось. Как перед месячными. Может, я съела что-нибудь не то в самолете? А вдруг дело серьезнее? Меня охватило беспокойство.

Чарла была права. Чистое безумие отправляться в такую поездку в моем состоянии. Я была на третьем месяце беременности, это один из самых уязвимых периодов. Мне следовало подождать. Никуда бы Уильям Рейнсферд не делся за шесть месяцев.

Но, видя лицо Зоэ, такое прекрасное, пылкое, дышащее радостью и энтузиазмом, я ни о чем не жалела. Она еще ничего не знала о том, что происходило между ее отцом и мною. Мы по-прежнему держали ее в неведении относительно наших планов. Ей предстоит незабываемое лето.

Паркуя «фиат» на бесплатной стоянке недалеко от крепостной стены, я знала, что сделаю все возможное, чтобы это стало для нее самым чудесным путешествием.

Я сказала Зоэ, что мне нужно немного отдохнуть. Пока она болтала в холле с приветливой Джованной, весьма дородной женщиной с чувственным голосом, я приняла прохладный душ и вытянулась на постели. Боль внизу живота понемногу утихла.

У нас были смежные комнаты. Они были маленькие и расположены на последнем этаже внушительного старинного здания, но очень уютные. Я часто вспоминала, как мать отреагировала на мой звонок из дома Чарлы и сообщение, что я не приеду в Нахант и увожу Зоэ в Европу. По тому, как она замолкала и откашливалась, я поняла, что она обеспокоена. В конце концов она спросила, все ли в порядке. Я ответила самым веселым голосом, какой только могла изобразить, что все отлично, просто мне представился случай посетить Флоренцию вместе с Зоэ, а потом мы вернемся в Штаты повидаться с ней и папой. «Но ты же только приехала! И провела всего несколько дней у сестры! – запротестовала она. – И зачем так комкать каникулы Зоэ? Я не понимаю. Ты же сама говорила, что очень скучаешь по Соединенным Штатам… Этот отъезд мне кажется слишком поспешным».

Я почувствовала укоры совести. Но как объяснить всю историю по телефону? Придет день, и я все им расскажу. Но не сейчас. Лежа на розовом покрывале, от которого исходил легкий запах лаванды, я по-прежнему мучилась чувством вины. Я ведь ничего не сказала матери о беременности. Не сказала и Зоэ. Мне так не терпелось им объявить, и отцу тоже. Но что-то меня удерживало. Какое-то странное суеверное чувство, глубоко укоренившийся страх, какого раньше я никогда не испытывала. За последние месяцы моя жизнь незаметно изменила свой курс.

Была ли причина в Саре и улице Сентонж? Или так действовало уходящее время? Я бы не сумела сказать. Во мне поселилось стойкое ощущение, будто я выхожу из мягкого защитного тумана, которым была окутана так долго, – и это было единственное, что я отчетливо сознавала. Чувства мои оживились, приобрели особую остроту. Больше никакого тумана. Ничего расплывчатого и мягкого. Только факты. Найти этого человека. Сказать ему, что Тезаки и Дюфоры никогда не забывали его мать.

Мне не терпелось встретить Уильяма. Он был здесь, совсем близко, в этом городе, возможно даже, он как раз сейчас прогуливался по виа Филлунго. Лежа в своей комнатушке, куда из открытого окна доносились обрывки разговоров, смех, треск пресловутых итальянских «vespa»[39] и велосипедные звонки, я ощущала близость к Саре – я была к ней ближе, чем когда-либо. Скоро я встречу ее сына, плоть от ее плоти, кровь от крови. Никогда я не буду еще ближе к этой девочке с желтой звездой.

Протяни руку, возьми телефон и позвони ему. Это просто. Легко. И однако я была неспособна это сделать. Я беспомощно смотрела на старый черный телефон и вздыхала от отчаяния и раздражения. И снова откладывала на потом, почти стыдясь и чувствуя себя дура дурой. Пришлось напомнить себе, что я так помешалась на сыне Сары, что даже не обратила внимания на Лукку, на ее красоты и очарование. Я, как сомнамбула, шла за Зоэ, пока та ловко пробиралась по запутанным, извилистым улочкам, как будто всю жизнь прожила здесь. Я ничего не видела в Лукке, потому что для меня был важен только Уильям Рейнсферд. И все же я никак не могла набраться духу позвонить ему.

Зашла Зоэ и присела ко мне на краешек кровати.

– Ты в порядке?

– Я отлично отдохнула, – заверила я.

Ее ореховые глаза пробежали по моему лицу.

– Думаю, тебе стоит отдохнуть еще, мама.

Я нахмурилась:

– У меня такой усталый вид?

Она покачала головой:

– Отдохни, мама. Джованна меня покормила. Не беспокойся за меня. Я сама всем займусь.