Ключ в руке, никого на чердаке (СИ)

И тут я услышала Мейлира. Ту песню, с которой всё и началось. Тот дождь, который я видела, если можно так сказать…И тут я не выдержала.

Я расплакалась. Даже разрыдалась. Разревелась, заистерила, не знаю, как назвать это! Можно подумать, что я чуть ли не какая-то припадочная, но это не так. У меня очень, как говорят, крепкие нервы, высокая стрессоустойчивость и какая-то там железная психика, правда. И богатое воображение, но не от него же у меня потекли слёзы? А они лились так, словно прорвало водопроводную трубу! Я выла и рыдала как настоящая истеричка. Было стыдно, жутко стыдно, но успокоиться я не могла! Сама не знаю, почему. Быть может, мне было жалко исчезнувшую сказку. Или так выходила та отвратительная книга в изысканной красно-чёрной обложке. Меня прорвало.

— Эй, что такое? — услышала я голос “пыльного” и почувствовала, как он подошёл. Опять не услышав шагов. Почему-то повеяло холодом, наверное, пока я не заревела, он стоял на улице и испугался, что я разбила вазу и порезалась, например.

А потом я почувствовала запах зоомагазина и услышала голос Радагаста.

— Ну что ты? — спросил он даже с какой-то заботой. — Боишься, что заперли тебя? Так нет же, иди, если хочешь…

— Не могу, — пробормотала я и меня прорвало… совсем прорвало, хотя я думала, больше уже невозможно! Я бормотала что-то о правде в той красно-чёрной книжке, вдруг это не ложь, может, написал это видевший такого Мейлир человек. Вдруг это написано по реальным событиям, кроме убийства, конечно, но то, во что превратился Мейлир было таким ужасным, что убийство могло бы стать лучшим выходом? Вдруг он не мог петь, а ведь он — голос, как воплощению голоса жить без этого, ну как? Я в общем не понимала, что несу, думая, что они меня тоже не понимают. “Пыльный”, может, успел уйти, Радагаст стоял рядом, я чувствовала по запаху, но я скоро уйду, они вернутся в свой город, быть может, расскажут тому знакомому Ольги о странной девочке, но этого может и не быть, ведь так?

— Мда, — внезапно услышала я голос “пыльного”. — Макалаурэ и через великое море влияет на неокрепшие умы.

— Помолчал бы, — вздохнул Радагаст. — Не понимаешь что ли, она о другом рыдает…

Не успела я удивиться, что за “Макалаурэ” о котором я, якобы, рыдаю, как “пыльный” спросил примерно это же.

— А что меняет, если его помнят под этим именем, какой другой? Пора бы запомнить, что имя то же, только язык другой, любитель птиц, это не имеет значения. Как было… что значит имя? Роза пахнет розой…

Тут я, наконец проморгавшись от слёз, обернулась и посмотрела на них. “Пыльный”, явно собиравшийся продолжать свои речи, застыл с открытым ртом. Радагаст, сердито посмотрев на него, вздохнул.

— Что с вас, нелюдей, взять-то, а, ещё мудрецом был.

— Начнём с того, что я как раз людь, к нелюди ближе ты, посланец высших сил, — слегка сердито возразил “пыльный”. — Если до оскорблений дошло, то я нежить.

От неожиданности я кашлянула. Кашель, конечно, считается лучшим способом привлечь внимание, но у меня правда запершило. Возможно, от большой потери влаги после рыданий, а может, от того, что они начали нести. Кто знает, вдруг они что-то, не знаю, съели или выпили?

Но мой кашель, кажется, привёл их в себя. Радагаст улыбнулся и покачал головой.

— Прости, отвлеклись, — и, кивнув на топчан, сказал. — Вот, садись сюда, долго рассказывать… нет, можешь, конечно, остаться тут… просто… понимаешь, это долго, а в какие-то легенды вы не верите… сложно это, понимаешь…

Он говорил, говорил, о прошлом, давних днях, ушедшем волшебстве, обеднившим эту часть мира, о тайнах, пропавших без следа от перемен мироздания… Я не отвечала. Потому что не понимала, что он имеет в виду и зачем мне пересаживаться на топчан! Глупая мысль, конечно, но я уже мало соображала, что здесь происходит.

Внезапно вмешался “пыльный”.

— Ты в эльфов веришь? — спросил он, перебив Радагаста, кажется, не обратив на него внимания.

От неожиданности я кивнула. В эльфов я правда верила, всё-таки это наукой немножко доказано, папина двоюродная сестра вообще их влияние на какую-то культуру изучает, у неё и грант какой-то был вроде.

— Мейлир эльф, — сообщил “пыльный”. — И не абы какой, запомни! Канафинвэ Макалаурэ, великий певец. Маглор тоже он, это язык другой. А Мейлир… тоже его имя на каком-то из ваших языков. Он бессмертен. Относительно, конечно, пырни его ножиком в подворотне…

— Не пугай девочку! — Радагаст даже слегка на “пыльного” прикрикнул. — Она сказку искала, которую сама же и потеряла, а тут ты с подворотнями, бледная фигура. Никто его не убивал, он там… Может, увидимся ещё, кто ж знает, путь-то туда не всем закрыли…

— Некоторым его не открывали, — будто с обидой сказал “пыльный”. — Да, о чём я. Живой твой Маглор, слышишь? Тебе нужно ещё что-то, девочка? Живой твоя сказка. Там не убивают из пистолета в лоб. Кажется, там и пистолетов нет.