Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– Я никого из них не знал. Они, видишь ли, были очень богатые люди, из высшего, как это называют, общества. Кажется, работали, как и Мария, в «Эдгарс Индастрис». Я знал своё непосредственное начальство, знал нескольких учёных – они имели иногда обыкновение выходить из лабораторных корпусов и заговаривать с техниками, ну или, когда мы работали там, в корпусах, они часто прогуливались по коридорам и обращались к нам с каким-нибудь разговором… Слышал фамилии некоторых членов совета директоров, видел их самих мельком… Но хорошо в лицо я и руководителей направлений не знал. Да и разве это моё было дело? Моей задачей было чинить и настраивать оборудование, и с мистером Гарибальди, например, я соприкоснулся один раз опосредованно – его подпись стояла под приказом о моём приёме на работу, – ранни неловко рассмеялся.

– Да, сложно там всё, в больших корпорациях… У нас тут не так. Ну, в таких местах, как наш регион. Хозяина фабрики все работники знают, ну а если фабрика небольшая – то и хозяин всех работников знает в лицо и по именам… Тем более и работают чаще всего семьями, где отец, там и сын, а потом и внук, а как же иначе?

Раймон задумчиво коснулся тугого тёмно-красного бутона – края лепестков уже немного начали чернеть, уловимо, впрочем, только для глаз ранни. Очень стойкий сорт… Они пережили пожар – сам огонь, правда, на сад не перекинулся, но жар и пепел оказались вредны многим растениям, они пережили эти годы, когда за садом не было почти никакого ухода, только иногда приходил старик-брат садовника семьи Синкара, хоть у него и была основная работа, но он не мог совсем бросить то, что его брат пестовал до самой своей безвременной и ужасной смерти. Вито говорит, что эти цветы – его концентрированная вина за все эти годы, что он не мог справиться с болью и вернуться сюда.

– Ну, я подозреваю, просто работа у её родителей была особо секретной. Потому что, хотя Мария говорила, что отец у неё очень богатый и влиятельный человек, и вероятно, поэтому очень властный и строгий – я никогда ни у кого, кроме неё, не слышал фамилии Доу, ни в разговорах, ни в документах.

– И вы с ними не пытались даже познакомиться? Ай, ну как же так?

Раймон снова виновато улыбнулся.

– Мне достаточно было того, что я знаю Марию. Я полюбил её, а не её фамилию или её семью.

– У нас говорят: мужчина, когда женится на женщине, женится на всей её семье.

– Ну, это не так просто… Всё-таки, кто они и кто я, даже в социальном плане. К тому же, им могло очень не понравиться, что я, мягко говоря, инопланетянин… По документам-то я был землянином, но, как говорит господин Вито, бьют не по паспорту, а по морде. Ну, Мария пыталась сперва организовать это знакомство, заговорила с отцом, что вот, ей очень нравится один мужчина… Отец сразу спросил: «Ну, и кто опять этот проходимец?»... В общем, она пришла потом ко мне и сказала: «Давай-ка просто возьмём и уедем отсюда… всё равно, куда. Туда, где сможем жить вместе. Мой отец, конечно, будет нас искать, но ничего, я тоже не лыком шита и его уловки знаю… А потом, когда у нас уже будет выводок детишек, мы вернёмся, и никуда он не денется. Увидит внуков – и растает. Я у него всё-таки единственная доченька». Но увы, всё сложилось не так, как она мечтала…

Девушка присела на стул, нахмурилась, закусив губу, задумчиво помахивая кисточкой для уборки.

– Да, наверное, очень странный это был человек, этот мистер Доу… Надо ж так… Ладно хоть, второе имя, не первое.

– Что, Марианна?

– Да вы скажете, наверное, что я дурочка… Просто, знаете… У господина Вито в доме много, видели, земных книжек, детективов, он мне разрешает их читать… Так вот, на Земле в прошлые столетия – а где-то, может, эта манера и сейчас сохранилась – это такое кодовое имя было… Ну, если находили, прости меня господи, неопознанный труп, ну или иногда – человека без памяти, без всяких документов, то, если не могли установить личность – надо же как-то называть – называли мужчину Джон Доу, а женщину Джейн Доу. Вот и скажите, разве это не странный человек, что, при фамилии Доу, дал дочери имя Джейн, пусть и вторым именем? Хотя, что б я понимала, может, у них там, на Марсе, на всё свои соображения…

Раймон аккуратно поставил фотографию на пианино, прислонив к самой высокой из ваз.