Дэвид подкрутил колёсико-регулятор у лампы и печально посмотрел на свой рабочий стол, на котором уже не то что не было свободного места – не было места, куда ещё хотя бы что-то можно воткнуть. Стопками и грудами громоздились книги – толстые, тонкие, различных форматов, веса и возраста, открытые, закрытые, заложенные закладками. Тут же лежали стопки печатных и рукописных листов, стояло несколько «ёлочек» с информкристаллами, и посреди всего этого как-то умудрялся помещаться ноутбук.
– В минбарском языке 90 слов для обозначения белого цвета – в основном за это спасибо снегу… В нарнском обходятся одним, зато почти столько же для обозначения красного, оранжевого, коричневого… Здесь ярких красок почти не встретишь, зато полутонов, оттенков!.. При этом я, например, чуть голову не сломал, пока не понял, что при описании цветов, растений, явлений природы эти отдельные составные слова описывают характеристики и цвета, и звука, и…взаимовлияние… Это слово – «ниамев» – «нет безмолвия»… Практически, определение мировосприятия! Глаз ранни способен различать сотни оттенков, а слух воспринимает такие звуки, о которых мы не могли б и заподозрить. Я не знаю, что сложнее – переводить с раннийского, пытаясь найти эквиваленты, которые ещё можно надеяться найти в минбарском, иногда – в центаврианском, но которых совершенно точно нет в земном, или переводить на раннийский… с наших, оказывается, настолько бедных языков. Просто невероятно, чтобы, даже за много веков земной язык мог измениться настолько…
Диус глянул на него сквозь плёнку диапозитива.
– Я тебе обещаю, тебя с этими теориями подвергнут знатному остракизму.
– Я с этими теориями не один.
– Всех подвергнут.
Поверх стопки словарей на столе лёг ещё один, поднятый из стопки на полу.
– Ну, если б только это были выводы одних только лингвистов! Ты же сам слышал. Цивилизация ранни существует пять тысяч лет, и при этом их становление как цивилизации произошло на удивление быстро, не было пещерного, доисторического периода, не было найдено ни костровищ, ни примитивных жилищ, ни примитивных орудий труда, соответствующего таковому периоду, к примеру, у землян. Анализ захоронений так же показывает слишком короткий эволюционный путь. Раннийские учёные дадут фору многим, в прилежности изучения своего мира и блестящих результатов этой прилежности, но вот чего у них нет – так это реконструкции происхождения собственного вида. Видимо, потому что нечего реконструировать? Древние ранни, конечно, отличались большей толщиной кости, более массивной челюстью, другой формой ушных раковин… Найдено, ещё, несколько вымерших боковых ветвей, которые похожи между собой даже больше, чем вы с зонами… Но в целом в строении представителей разумного вида наблюдается удивительное единообразие. Получается, ранни сразу возникли на этой планете на эволюционном уровне «человек разумный»… И при этом никакого биологического родства со всей остальной фауной не наблюдается и в помине. По всему выходит, что ранни гости на этой планете. Когда учёные обнаружат генетическое родство древних ранни с их современниками-землянами – лично я не удивлюсь.
– Да я, в общем-то, тоже… Ты лучше скажи, чего именно ты хотел бы добиться этим… признанием ранни братьями землян?
– Чего? – Дэвид рассеянно скользнул пальцем по краю лепестка – раннийские лампы правильнее б было называть фонарями, они стояли на столе или на полу и были выполнены в форме растений на длинном стебле, – ну, уж не включения Атлы в состав Земного Альянса.
– Ну, это я как-то понимаю.
– Наверное, восстановления исторической справедливости. Вообще, почему бы факт просто не признать, без рассуждений о его применимости и полезности и каких-то далеко идущих прицелов? Да и позитивного и поучительного из этой истории можно извлечь до чёрта. Если так посмотреть, очень хорошая информация к размышлению для сторонников креационизма. Ранни, модифицированные из землян Тенями – то есть, по идее несущие в себе ещё больше изменённой, греховной природы, ещё меньше природы божественной – получились в итоге лучше людей.
– Они с тобой, в этом, думаю, поспорят. В твоём восприятии ранни, может быть, и высокодуховны, но понятие о духовности у каждого своё. Для кого-то может оказаться более значимо, что у ранни нет религии и даже самого понятия о богах.
Диус работал на полу – он уже успел осознать, что любого стола ему всё равно будет мало. Если Дэвид, при его минбарском воспитании, никак не может разобрать этот зиккурат у себя на столе – и это вот-вот понадобится, и то – то от себя ему чего можно ждать? Правильно, вот этого… Поэтому, скрестив ноги по-турецки, он восседал на плетёном коврике и чувствовал себя иногда неким древним идолом, окружённым приличным стоунхенджем из книжных стопок, вот только идолы, наверное, не отсиживают себе ноги… но за стол всё равно не возвращался. Что только радовало Рефен и Эльгарда – двух местных детишек, которые полюбили проводить время в доме переводчиков, благо взрослые им этого не запрещали, находя, что из такого общения дети приобретут много полезного.