Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– Не буду. Меня бы тоже… ну, беспокоило… То есть, я всё же думаю, главный вопрос – интересна ли она так же вам.

Бракири неловко повернулся, опрокинув при этом стоящий рядом свой чемодан, чемодан, на беду, был открыт, из него выкатилось несколько мелких предметов.

– Интересна… В том и дело, что интересна, – он быстро, нервно подобрал медальон и сунул его обратно во внутренний карман, – но… Всё не может быть просто, когда между вами расовый барьер.

– Это вы тогда по адресу, – улыбнулся Вадим, – с кем лично у меня его может не быть? Я не хочу сыпать банальностями, но разве для любви хоть какие-то вот такие внешние соображения могут иметь значение? …Вы ведь про Софью, так?

– Про Софью, – Эркена снова отвернулся, явно раздосадованный на себя самого, по усилению акцента чувствовалось, что он готов сбиться на родную речь, – я понимаю, что вы не слепой… И тем более я не слепой. София очень красива, очень… Она необыкновенная женщина, несравненная… И то, что происходит, то, что я чувствую между нами, это…

– Вам кажется ненормальным? Поспешным? – внимание Вадима привлёк маленький портрет в матово поблёскивающей рамке – по-видимому, тоже выпавший из чемодана.

– Наверное, да. Это… похоже на какое-то безумие… на химическую реакцию… Может показаться, безумие чистое, светлое, но…

– Для вас имеет некоторое значение, что она телепатка? Моя сестра Виргиния как-то сказала мне: «Многие полагают, что телепаты как-то по-особенному безнравственны. Что у них как-то всё очень скоропалительно. Мне, честно, плевать, что они там полагают… Телепат на то и телепат, что способен с первого взгляда понять о человеке больше, чем нормал после десятистраничной исповеди. Да, мы способны сразу понять, что вот это – наш человек. Это, конечно, не значит, что мы глупостей не делаем… Но нам для того, чтоб понять, что чьё-то внутреннее содержание совпадает с твоим, как родное, не надо изматывать километры нервных волокон. И для чего тянуть? Для видимости приличия?» О том же как-то рассказывал мне и Дэвид – об одной своей беседе с Адрианой, телепаткой из Ледяного Города, в центаврианскую кампанию… Об искре нужного цвета… Если Софья полагает, что вы – её человек, что ваша искра – нужного цвета, так может быть, она знает, что делает? Конечно, вы не можете… руководствоваться теми же соображениями… Ну, в таких случаях говорят, что нужно спрашивать своё сердце. Послушайте… – он перевёл взгляд на портрет, – это же… Это не Люсилла Ленкуем? Та самая девушка, с которой сбежал Лоран?

Эркена обернулся молниеносно.

– Очень жаль, что вам пришлось увидеть это, господин Алварес.

– Да уж, странная случайность, портрет этой девочки у вас в чемодане… На фото «Их разыскивают» непохоже. Вы… Вы ведь отец Люсиллы, да? Это то самое «личное дело, которое давно уже взрослое», о котором говорил Альтака? А она знает?

– Нет.

– Почему?

– Господин Алварес, вам кто-нибудь говорил, что вы невыносимый человек?

– Случалось.

Эркена сердито дёрнулся, забирая портрет из рук Вадима, потом бессильно и как-то виновато осел на кровать.

– Потому что я сам этого долгие годы не знал. Потому что, если ты не растил ребёнка, не заботился о нём… Ты не можешь просто придти к нему и сказать: «вот он я, отец». Ты не имеешь права так называться.

– Но вы ведь не виноваты в том, что просто не знали!

– Возможно. Но в этом всём… в этом всём слишком много сложностей пока… до сих пор…

– И вас беспокоит то, что Софья тоже… знает об этом всём? Что об этом думает она?

Руки с портретом дрогнули.

– Она… не касалась этой темы пока. Но иногда, по её взгляду, мне кажется, что она принимает… принимает вообще всё.

– Вы любили её? Мать Люсиллы?

Эркена кивнул.

– Очень. Это было, конечно, давно, и с тех пор многое… перемололось… Я не знал о ребёнке. Она скрыла это от меня, исчезла. Я и подумать не мог, что она могла вздумать родить от меня ребёнка. Она была телепаткой, вы знаете, у Люсиллы это от неё. И она… вы знаете вообще, кто она была. Я думал, потом, что она обманула меня, блистательно играла моими чувствами, как многих других кроме меня, и потом бросила, доиграв свою игру со мной. Она ведь читала меня, как открытую книгу. Долгие годы я переживал эту обиду, ждал, пока она перемелет, пересилит любовь.

Вадим неловко опустился в стоящее рядом кресло.

– Вы… боитесь повторения этой истории? Боитесь того, что Софья тоже телепатка?

– Нет… Да. Я боюсь того, что… она может читать меня, но я не могу читать её. Я бессилен тут. Женщина, которую я любил когда-то, ушла, руководствуясь своими соображениями, если б я мог видеть её сердце, как она видела моё, я бы удержал её, я бы знал о ребёнке… Я был слеп, что я мог поделать с этим?

– Прошлого не воротишь и всё такое. Но… Эта женщина сделала свой выбор, неизвестно вообще, смогли ли вы бы её разубедить. Может быть, она считала, что вам не преодолеть никогда тех различий, что жизнь поставила между вами… Не пожелала, например, отказаться от своего ремесла ради вашей любви.

Эркена упрямо мотнул головой.