Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– Это должно помочь. По вам, я так понимаю, ударило сильнее всего. Вам нужно восстановиться. Всем вам. Мы возле самой Ранкезы, тилоны на расстоянии прямой видимости, нас пока не видят… Ближайший атеффэ-нэа на спутнике Рехок прямо под нами. То, что нам нужно сделать, нужно сделать скорее.

– Нет, – покачала головой Лионасьенне, – по ней – ударило, а он – ударил. Самастаньяр, боже… – её горестное бормотание сбилось на родную речь. Илкойненас, всё ещё сидящий рядом, крепче сжал её руку, проговорив что-то по-лоркански, Виргиния не разобрала.

– Дети правы, – к компании подошёл держащийся за голову Диего, – системы корабля они держат в боевой готовности, но и нам надо бы… в ту же готовность приходить… Лионасьенне, где ваш чудо-пульт? Сколько нужно времени, чтобы его активировать?

Лионасьенне не отвечала, её лицо словно окаменело, живыми казались только стекающие по щекам слёзы. Виргиния присела с ней рядом.

– Значит, всё так? Случилось несчастье?

– Судя по показаниям… – неуверенно начал Диего, – всплеск энергии в момент нашего перемещения… Я не уверен, что это именно то, что должно быть. Похоже, это энергия взрыва.

– Телепорт взорвался? Из-за нестабильности после поломки и починки? Он повредил кораблю? И… вы полагаете, серьёзно повредил?

– Мы не можем сейчас пытаться вызвать «Серое крыло». Лучше сохранять радиомолчание. Если тилоны перехватят наш сигнал, мы и «Серому крылу» ничем не поможем, и… всё вообще будет зря.

– Нет, – покачала головой Лионасьенне, – телепорт не взрывался… сам. Это его кольцо повредило… и телепорту, и кораблю. Повредило… хорошее слово, чтобы не добивать тех, кто оказался обречён на жизнь. Я сомневаюсь, что хоть кто-то после этого удара мог там выжить. Этого хватило бы, чтобы сжечь полпланеты.

Разношёрстная команда переглядывалась растерянно и беспомощно. Всё это было слишком… уж точно, слишком.

– Лионасьенне… Я понимаю, что вам сейчас очень больно, но…

– Да, мы здесь, чтобы отключить атеффэ-нэа, – она, шатаясь, поднялась, опираясь на плечо Илкойненаса, – знаете, я никогда не была на войне. Не обучена такому подходу – только что погиб твой товарищ, а тебе некогда отвлечься на это, потому что прямо сейчас тебе надо стрелять. И философии анлашок я не обучена, я не могу… так, как вы… Хотя может быть, вы-то просто не поняли, что за взрыв толкнул вас в спину, или просто не хотите думать об этом… сейчас. Но я-то… видела… мои глаза были открыты… На какой-то момент все эти стенки растворились, растворились оболочки наших тел, наших глаз… я видела, как умирал Самастаньяр, короткий миг казалось, я могу дотянуться до него рукой… Я попробую, Диего. Попробую так, как вы. Илкойненас… – она проговорила что-то по-лоркански, Виргиния не разобрала половину терминов, Илкойненас выкатил из-под платформы в правой части рубки некий агрегат, который сходу сложно было с чем-то сравнить, и расположил поблизости от орудийных пультов. За агрегатом волочились чёрные змеи кабелей.

– Почему вы так говорите… – пробормотал Дэвид, неверяще разглядывая свою руку с кольцом – таким остывшим сейчас, таким обычным… на взгляд того, кто не носил его 24 года, – что я… что моё кольцо…

– Ты не понял? – Лионасьенне обернулась, потом сделала шаг к нему, – ты действительно не понял? Ворлонская технология. Чёртова ворлонская технология, а в телепорт, при апгрейде, был встроен дракхианский артефакт. Ну, только так мы смогли заставить его работать. И он работал… Ментальная кувалда по макушке не в счёт, многие готовы были потерпеть… Пока вот ворлонский прибамбас не среагировал на прибамбас дракхианский и не взорвал его к чертям… вместе с телепортом, с кораблём и со всеми, кто на нём был. С Самастаньяром, который контролировал ход перемещения… Ты никогда не снимал это кольцо. Потому что обещал. Оно стало частью тебя. Ты своей рукой убил двадцать человек, Дэвид Шеридан.

Дэвид сколько-то времени смотрел ей в глаза – в его взгляде шок сменялся ужасом, потом застонал и схватился за палец с кольцом.

– Нет, – Лионасьенне сжала его руку в своих, препятствуя снять кольцо, – не теперь. И не когда-либо ещё. Это часть тебя, ты сам сказал. Нельзя отрекаться от своей части. Ни от какой. Быть может, ты не виноват вовсе. Быть может, кольцо сделало это совершенно помимо твоего сознания. Да, я думаю, что так оно и было. Но ты не должен его снимать. Не теперь, когда вас это связывает. Эта сила – твоя. И эта память – твоя. Стань её хозяином. Я тебе смерть могу простить. Бессмысленности не прощу.

– Верующие говорят, что наша судьба в руках божьих, – этот разговор должен был неизбежно произойти наконец, когда передышка в бою с тилонами оставила им возможность собраться, двоим или более, уже не для какого-то дела, связанного с починкой повреждённого или помощью раненым, – неверующие – что наша судьба в наших руках. В чьём веденье могла быть вот такая судьба? Когда говорят, что во всём и всегда есть смысл… если так, то есть смысл, которого я знать точно не хочу.

Вадим поднял на Аличе тоскливый, измученный взгляд.