Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– Я тоже вдова. Уже два года. Мой муж был на редкость славный малый, хотя мне кажется, я всё равно не ценила его, как подобает. Когда мы расстались – я ещё не знала, что навсегда – мы поссорились… По бытовой, мелкой причине, какие часто между супругами… Он полетел в сектор хурров обговаривать одну сделку… и вернулся уже в гробу. Запечатанном гробу, который не рекомендовали открывать – неприглядно… Такое бывает. Заминированный лифт предназначался не для него, он по случайности вошёл первым. Нелепая случайность.

– Нелепая случайность, – эхом откликнулась Лионасьенне, – не странно ли, что мы лавируем, рискуем, проходим по канату над пропастью и обманываем самого чёрта, а потом нелепая случайность… Если б я подумала, и просто скрылась с ним… где-нибудь… Но мне казалось – так правильно, и он сказал, что я права. Он один пошёл со мной, ну а больше какой дурак пошёл бы? Он берёг все эти годы мой корабль, он помог мне выцарапать этот проклятый телепорт… «Может быть, – говорил он, – тебя даже реабилитируют и наградят»… И вот мы летели, прогоняли ещё на несколько раз виртуальную модель и строили планы, что будем делать дальше, когда совершим этот финт ушами… Ну, из тех, кто были с нами прежде, кого посадили, кто мёртв, кто осел и легальным бизнесом занялся… Есть, конечно, и те, кто остался, и даже нормальные ребята среди них есть… Это неправильно, что его нет сейчас здесь. Невозможно, неправильно. Он должен быть здесь. Вместе мы… вместе мы всё, что угодно могли. Ему определённо понравилось бы… Авантюрист и романтик… Я всегда была разумом, а он – энтузиазмом и верой. Без веры разум мёртв.

– Нет, – покачала головой женщина, – но нужно время. Возможно, конечно, времени у нас и нет… Но мы ещё кое-что можем. Как вас зовут?

– Лионасьенне.

– Меня Талик. Я дочь Так-Шаоя, как вы можете догадаться. Его… не главное, конечно, но доверенное лицо. В конце концов, всё это в дальнейшем – и моё тоже, я вхожа в курс дел даже больше, чем брат, потому что он, во-первых, младше, во-вторых, со слов отца, у него ещё ветер в голове.

– Вы родились здесь?

– Нет, но привезли меня ребёнком, Громаху я не помню… да и слава богу, мой дом здесь.

– Интересно, конечно, события развиваются.

– Что ты об этом думаешь?– Дэвид прошёл вглубь комнаты, обставленной скромно, но, на его взгляд, весьма удобно. Высокое стрельчатое окно, наполовину задвинутое ширмой, каковые служили тут, видимо, в качестве штор, бросало на стену рыже-золотое пятно закатного света.

– Что думаю? Ну… этот Так-Шаой, определённо, находится на своём месте. Плохи дела у Марга Тейн.

– Ты полагаешь, он победит?

Диус прошёл к шкафу – разумеется, почти пустому, в нём лежало только несколько полотнищ мягкой ткани – по-видимому, полотенец, и несколько просторных длинных рубах, должно быть, домашний вид одежды.

– Плохи дела Марга Тейн в том, что они вообще пропустили такой экземпляр… Впрочем, это должно было однажды произойти. Абсолютная власть хороша и соблазнительна, пока не понимаешь – чтобы меч был острым, его нужно точить. А меч не точится об мягкое, он точится о брусок. Абсолютная власть однажды становится слепа и дряхла. Оппозиция нужна хотя бы для того, чтобы не потерять нюх и не разучиться думать.

Дэвид посмотрел на него пристально.

– Не нравится мне, когда ты так говоришь.

– Я остаюсь центаврианином. Но я свои мозги предпочитаю тренировать другими вещами. Я слишком люблю результат, а политикой стоит заниматься, если любишь сам процесс. Кроме того, если стремишься наверх, надо уметь жертвовать… а я жертвовать не люблю, я капризен и самолюбив, и желаю, чтобы то, что мне нужно, было у меня гарантированно и всегда, – он подошёл к партнёру и запустил пальцы в его волосы, лениво прикусил рожек, – центаврианский Двор был не готов к такой императрице, а я был не готов взрослеть и позволять диктовать мне, с кем мне жить.

Дэвид откинул голову ему на плечо.

– Вот когда так говоришь – очень люблю.

– Любишь слышать, что стоил больше, чем трон Центавра?

– Не шути так. Больше, чем трон Центавра, стоила твоя свобода. Я же всё равно не оставил бы тебя. Им бы трудов стоило вытащить меня из твоей постели.

– Ты говоришь для минбарца как-то совершенно неподобающе. Создатель… Дэвид, я не заблуждаюсь, это – кровать?

– Думаю, она самая. Ничего более похожего на кровать я здесь не вижу.

– Да, судя даже по гостевому варианту, Так-Шаой умеет жить… Ты думаешь о том же, о чём и я? Уверен, что да.

Дэвид повернулся.

– Теперь ты ещё мне скажешь, что у меня совершенно неподобающее для минбарца выражение лица. И вообще мысли неподобающие. Слышали бы тебя мои учителя – они б сказали, что ты стал минбарцем вместо меня.

– Да никогда в жизни. Но ведь говорят у землян, что супруги – это… как это… единое падшее существо…

– «Муж и жена – одна сатана», когда ты запомнишь уже.

– Ладно, пошли, падём, что ли… Такого-то у нас, вроде, пока не было… Хотя ты знаешь, некоторое сходство с центаврианскими конструкциями здесь прослеживается… Может быть, заимствование? Или они шли сходными путями? На их менталитет как будто непохоже…

– Диус!..