Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– Эркена, сразу предупреждаю… Нет, может, вам он ничем удивительным и не покажется, в конце концов, что вы знаете о бракири. Но познакомившись с восприятием окружающих – поймёте. Он вот про этого Логорама… Как он говорит, вычислил… Я б сказал, что сам Эркена… иногда сомневаешься, что он вообще бракири. Со странностями он, не знаю, наверное, всё можно списать на воспитание, конечно…

Дайенн с любопытством разглядывала низенькие – большинство не выше трёх этажей, причудливой архитектуры и когда-то несомненно красивые дома города Миркамо.

– А что не так с его воспитанием?

– У вас, что минбарцев, что корианцев, такому не удивляются. А здесь такая кристальная честность – повод быть занесённым в Красную Книгу и на доску почёта… посмертно. Голова, как я уже говорил, у Эркены варит. Следователь он хороший, много таких дел раскрыл, которые вот я лично не раскрыл бы. Но торчит в паршивом Миркамо на посредственной должности и торчать будет до конца дней своих. Ни повышение, ни какие-то серьёзные связи ему не светят.

– Не лизоблюд?

– Совершенно. Про таких говорят, он не умеет общаться. Заводить полезные знакомства. Многие ему благодарны, конечно, по итогам раскрытых дел, только потому его ещё не убили в «благодарность» за другие раскрытые дела – потому что да, взятки наш Эркена тоже не берёт, и не сворачивает дело, даже если ему прямо говорят, что он копнул в нежелательном направлении. Коллеги и начальство его, понятно, любят по-своему и берегут, но регулярно выговаривают за эту его принципиальность, которая иногда выходит боком всему отделению… Ну нельзя быть гражданином нашего государства и при том ходить вот так всем нимбом в рожу светить.

– Зачем вам вообще полиция и видимость закона? – улыбнулся Вадим.

– Видимость закона лучше, чем его полное отсутствие, Алварес. Это игра, здесь многое игра. Вы, что корианцы, что минбарцы, невозможно серьёзно относитесь к жизни. У вас в чести только простые комбинации, и «да» должно означать «да», а «нет» – «нет». Хотя, минбарцы в этом плане не безнадёжны, говорят же про них, что они не врут, они привирают… Дайенн, ты меня извини, но ведь это так?

– А вам было б скучно жить без этих ваших усложнений, интриг, двойных смыслов, двойной жизни, жулья, бандитов и политики «против кого дружите»?

– Наверное, я не пробовал. Точнее… ну, можно сказать, что почти без этого я жил с тех пор, как прибыл на Янос. На самом деле, почти везде одно и то же, земляне ничем не лучше, центавриане ничем не лучше… У минбарцев свои интриги, своя подковёрная возня и неписаные правила, даже если они не любят об этом говорить… Ну, а зачем об этом говорить, на то и неписаные, чтоб даже не говорить о них. Я уважаю бракири за то, что они способны сразу назвать цену вопроса, там, где центавриане налили бы три бочки словесной воды, земляне начали бы прикрываться какими-нибудь приличными-благородными фразами, а минбарцы вовсе не поняли, о чём речь. Я не говорю, что бракири кристально честны и не склонны болтать вместо того, чтоб делать, вообще никогда. Но они умеют уважать чужое время и интересы и не ценят «дипломатические формулы» так, как центавриане и земляне, если они не хотят для тебя что-то сделать – они так и говорят, если не готовы дать прямой ответ сейчас – они говорят «я посмотрю и оценю свои выгоды». И мне нужен именно такой ответ, мне совершенно не нужны светские красивости с заверением о своём искреннем благорасположении там, где его в помине нет, а если б было – его в карман не положишь. Меня не надо бояться обидеть отказом, прямой отказ экономит моё время, я просто найду другой вариант. У нас слова «я твой друг» не означают, что этот друг не мечтал бы совсем никогда вцепиться тебе в горло, но они означают, что, по крайней мере сейчас, этот друг обеспечит тебе встречу с высокопоставленным лицом, ссудит деньги – под более низкие проценты, чем это сделал бы другой, или поможет с устранением… Не обязательно физически, со сцены просто…

– А просто дружбы, без рассуждений о выгоде у вас не бывает?

– Выгода есть всегда. Удовольствие от приятной ни к чему не обязывающей беседы – тоже выгода. У вас не принято это так называть, понимаю, потому что некрасиво…

– Мы просто не думаем об этом в таком ключе…

Машин на улицах Миркамо в этот час почти не было, а вот найти место для парковки перед отделением оказалось непросто. В основном машины служебные – эти серые, лишённые какого бы то ни было изящества, побитые жизнью внедорожники с забранными толстой решёткой проёмами заднего стекла сложно с чем-то спутать.

– Ага, машина Эркены тут… Ну, чего и следовало ожидать, он у нас из тех, у кого рабочий день ненормированный… Чтобы не сказать – с работы выгонять домой приходится…

– У него нет семьи?

Вито мотнул головой.

– Практически нет. Два троюродных, что ли, брата… и совсем седьмая вода на киселе. Эркена тут традиционно были почтальонами либо сторожами, это этот вот выпендрился… Ну, и сам не женат, хотя вроде бы, пора бы уже… Или надо сказать, что женат – на работе…