Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– Господин Эгрестиаффо, сигнал с вами у нас тоже теряется. Скажите, у кого мы можем запросить разрешение на посадку? Думаю, вам есть, что рассказать нам. Да и нам в свою очередь… найдётся.

Хурр замешкался, но потом махнул рукой.

– А, видимо, у меня. Мы тут между собой ещё связь поддерживать можем, а больше… Чёрте что с приборами творится. Садитесь на нашем полигоне… Сможете? Может быть, хоть вы тут какую-то ясность внесёте… Пока ребята не спятили, и я с ними вместе… Тут уж… ну, сами увидите.

Полигон, несмотря на заметную потрёпанность, некоторое благоприятное впечатление производил. Был он сейчас практически пуст, только в дальнем конце виднелись силуэты двух местных, воздушных судёнышек. С противоположного конца, от ремонтных ангаров, раздавался редкий лязг – по-видимому, там шли какие-то работы. В лицо дохнула парадоксальная смесь пряного дыхания близких болот и резины и масла. Так удивительно после всего, что слышал о Ракуме, стоять здесь на двух ногах твёрдо, уверенно, всё кажется, что плоскость дрогнет, качнётся под ногами, обратится зыбью… В самом деле, чего им стоило вот это всё построить здесь…

Встречал их не Эгрестиаффо, другой хурр, помоложе, худощавый (насколько это вообще возможно для хурров, никогда не отличавшихся изящностью телосложения) и выглядящий если уж не мрачным, то подавленным.

– Я Забандиакко, главный инженер. Кроме меня, тут земной язык знают ещё трое или четверо – это смотря считать Нурлудиока или нет…

– А что с Нурлудиоком?

– …Так что общаться, видимо, в основном с нами и будете. Да умом он тронулся, бедняга. Чего там, и остальным недолго. Э, вон вас сколько… Ну да флаеры у нас вместительные, поди все влезете. Корпуса-то они вон, видите? Да нам ещё повезло, у занкригских вообще от полигона до корпусов два часа лёту, там места совсем поганые… Тем летом собирались тут мосток наводить до корпусов, изыскания проводили, да так оно с места и не сдвинулось. Шибко сложно, видать. Куда вас разместить, если что, мы подумаем, свободные места в жилом корпусе есть, только что забиты всяким хламом… Вы извините, я вас по именам-то первое время… путаться буду…

«Общая проблема», – невольно подумал Вадим.

– Я Вадим Алварес, полицейское отделение Кандара, это мои коллеги Илмо Схевени и Ви’Фар. Мы здесь оказались после того, как получили информацию, что в вашем секторе замечены преступники, которых мы преследуем. Думаю, для удобства часть команды останется пока на корабле, возможно, по итогам беседы нам и не придётся долго злоупотреблять вашим гостеприимством.

Хурр присвистнул.

– Далековато вас… от Кандара-то занесло… Чего ж не тирришских послали? Ну, мы, наверное, вам ничем помочь не сможем. Чего там в нашем секторе может быть замечено – мы дней пять как знать уже не можем. Нам и того, что мы прямо здесь замечаем, хватает.

Флаер, действительно, был вместительным. Надо полагать, рассчитан на немаленькую бригаду хурров-здоровяков, вся команда могла б разместиться здесь… Ну, не с комфортом, конечно. У хурров понятия комфорта какие-то слишком свои. Вадим устроился в неудобном, каменном по ощущениям, кресле в кабине по соседству с пилотом, которым был сам Забандиакко. Машина дрогнула, рыкнула, потом истошно взревела и как бы нехотя, покачиваясь, оторвалась от искусственной тверди.

– Расскажите, что тут происходит. Как я понимаю, дело не только в радиомолчании?

Хурр проворчал что-то на родном языке (Вадим узнал отдельные знакомые ругательства), нервно подёргал крупную бородавку на виске и наконец решился.