Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

Но здесь-то они… ещё большие чужаки. Ещё более непохожие, приехали из совершенно чужого мира… Он вспомнил доброту и внимание семьи Даркани, пример семьи Элайи и немного успокоился, это поддерживало. Через некоторое время он удивлённо заметил, что дети смотрят не столько на его лицо, сколько на форму. А с формой-то что не так? А, ну да… У него нет на ней значка – красной звёздочки, как у остальных.

– Конечно, он ещё не октябрёнок, – пояснила учительница на растерянное шушуканье детей, – он ведь только недавно приехал. Вас тоже приняли в октябрята не сразу… Кое-кого даже очень не сразу… Примут, когда он будет к этому готов. А тут уже от вас зависит, как скоро он будет готов.

Ступая бесшумно и даже боясь дышать, Вадим прошёл и сел рядом с девочкой во втором ряду. Она подвинулась и робко улыбнулась. Помогла ему разобраться, на какой странице открыть учебник, как лучше расположить на парте тетрадь и чернильницу. Шёл урок природоведенья, проходили заповедники Арнамской Республики…

Илмо заворочался и проснулся. Поморгал глазами, улыбнулся.

– Давно проснулся? О чём думал?

– О хилках.

– Чего?

– Серьёзно. Вспоминал уроки природоведенья, потом как на экскурсию ездили в Национальный заповедник Карнеми…

– Это когда Элайя с Уильямом умудрились заблудиться? А, не… Это мы не в Карнеми ездили, там только средние классы ездили… С вашим классом вместе мы ездили в лесостепь Минофун… Только Элайя и Уильям могли заблудиться там, где деревья растут группами не более десяти… Встретить наргу, принять за ядовитую… Неизвестно, кто напугался больше – они или змея от их визга…

Вадим прижался щекой к плечу Илмо. Из того, что сближает несомненно – у них есть это общее прошлое, всегда будет… На одном из уроков профессора Тилиди – он вёл по два часа в неделю обществознание в нескольких школах, в том числе в школе Вадима и Элайи – эта мысль была сформирована чётко. Сценарии сближения, установления связей.

– Ну, все мы знаем, что такое – близкие люди, – профессор, как правило, не имел привычки сидеть за учительским столом, его обычный маршрут был от двери до окна, перед которым он какое-то время стоял, любуясь толстенькими корианскими голубями, тусующимися на широком карнизе в немалой степени из-за его привычки сыпать им туда зёрнышки, время от времени он так же прохаживался между рядами, останавливаясь перед портретами Маркса, Ленина и Эннеля, смотревшегося в ряду со своими земными предшественниками до странности органично, – у каждого из нас есть близкие люди, правильно? Ну, нет у нас тут настолько несчастных, чтоб не было, верно? А как эти самые люди становятся близкими? Ну, самые первые наши близкие таковыми просто рождаются. Наши мамы и папы, братья и сёстры, или те, кто их заменил. Среди вас, ребята, многие уже выросли в новой воспитательной системе, а вот у моего поколения это было незыблемой константой. Мои родители, моя бабушка, мой старший брат – вот те, кого я видел с детства, кому привык доверять, кто, так сказать, первым начал формировать мою личность. Ну, не всем людям моего поколения везло так же, как мне, об этом мы поговорим позднее… Дальше идут – друзья. Самым первым и логичным образом – те, с кем мы росли, соседские дети, потом – те, с кем мы просидели несколько лет за соседними партами в школе. Вот тут, пожалуй, не очень повезло мне, моя семья часто переезжала, поэтому дружбы с детства у меня не сложилось… Дальше следуют сокурсники по университету, коллеги по работе и так далее… Итак, кто-нибудь может уже сформулировать – что служит основным из факторов сближения?

– Когда вы вынуждены много времени проводить вместе, – пожал плечами Симо, – жить там в одном доме, или вместе за партой сидеть, ну, как-то так.

Элина глянула на него неодобрительно – Симо снова ответил с места, даже не подняв руку, что будешь делать с его дисциплиной. Впрочем, профессора Тилиди такие мелочи, как правило, не беспокоили. Он был из тех учителей, чьи уроки скорее превращались в большую неформальную беседу – при том умудряясь никогда не превращаться в базар, всё-таки четырнадцатилетки уже приобрели некоторую солидность и меньше были склонны шуметь и перебивать друг друга.

– Совершенно верно, молодой человек. И вы употребили очень занятное слово – вынуждены. Действительно, мы с ранних лет вынуждены взаимодействовать с обществом, с теми, кто нас окружает. У нас выбора, в общем-то, нет. Человек, первые годы своей жизни, беспомощен и потому зависим. Мир вокруг ещё неведом и таит множество опасностей, чтобы выжить в нём, человеку нужно что? Тепло, пища, защита, верно… и – знания. Первичные знания о мире, о вещах, о нём самом.

– Ну, так знания можно дать и неправильные, – пробормотал Кеар. Для него, происходившего из семьи врага народа, эта тема была больная.