Ключ Всех Дверей. Бракирийский след (СИ)

– Ты же минбарка. Я понимаю, у вас не болтают об этом – неприлично, но совсем-то не знать, о чём идёт речь – невозможно. Вот я – знаю. Потому что Дэвид Шеридан – друг нашей семьи и мне практически дядя. Поэтому я, так или иначе, кое-что знаю о его матери и о великом Валене, в девичестве Джеффри Дэвиде Синклере.

– Алварес!!!

– Ради бога! У минбарцев это всё ещё военная тайна? Ну извини. Зря, если так. Потому что в нашем расследовании мы именно с этим и имеем дело. Это кризалис.

– Кризалис? Я думал, это легенда. Мало ли легенд во вселенной, каждой верить… – Вито раздражённо прошёлся по кабинету, кабинет для его нервозности был явно маловат, – хорошее дело. Значит, у нас по галактике шляется неизвестно кто, способный менять внешность когда пожелает и на кого пожелает, и только по прямой руке мы можем отличить подделку?

– В общем и целом – да. Конечно, для превращения ему нужен образец ДНК того, в кого он хочет превратиться, и 7-10 дней покоя… Возможно, ограбление хранилища на Лорке изначально не было его целью, но, обнаружив, что торговец, которого он… заменил, принадлежит к одной из высокопоставленных семей, он решил воспользоваться такой удачей.

– Что ж он, высокопоставленный, в такой богом забытой дыре делал? – пробормотала Дайенн, пытаясь собрать мысли в кучу и как-то справиться с обрушившимся на неё шоком.

– Это лорканцы, – хмыкнул Вито, – у них по 12 детей в семье бывает, и если ты двенадцатый сын двенадцатого сына, или тем более двенадцатой дочери, то непыльная работа почтительно стоять перед статуей в храме и размахивать кадилом тебе может и не светить. Раньше на многих должностях было лествичное право – должность пожизненная, умирающего заменяет следующий по старшинству брат, нет братьев – старший сын… Когда они осознали, что такой замены хватает очень ненадолго – сменили на право первородства. Так что да, младшие дети младших детей – это практически никто, если только всех старших вдруг не возьмёт какой-нибудь мор. Тем более, после реформ двадцать лет назад у них жреческая верхушка получила больше действительной свободы в выборе профессии, многие идут в торговцы потому, что это возможность повидать мир.

– Ну да… А ДНК остаётся по сути «привилегированной», имеющей допуск в хранилище.

– Тихо, у меня тут мелькнула мысль… Прямая рука… Я же в какой-то связи это уже слышал… Именно так – «они ж как роботы, у них ладонь прямая»… В детстве слышал…

Вито повернулся.

– Алварес, ты сегодня у нас кладезь семейных преданий?

– Да, точно! Как видишь, Синкара, полезно быть членом мультирасовой семьи. Хотя тебе ли объяснять… Это из семейных преданий, которые рассказывал мне в детстве Ганя. Ну, из его семейных преданий. К сожалению, Ганя сейчас в мире ранни, с ними не очень хорошая связь. Но я, кажется, знаю, с кем нам нужно будет встретиться по возвращении с Лорки, после совещания у Альтаки. Думаю, он, выслушав, согласится…

Приближение рассвета в глухой лесной чаще, разумеется, зрительно ещё никак не ощущалось, темнота стояла такая же. Но что-то в воздухе уже менялось. Было, наверное, довольно прохладно – для Лорана неощутимо, а Люсилла куталась в свой любимый плед, приобретённый ею ещё на первой их стоянке в Ронтайе.

– Уже дремлешь. Иди ложись.

– Ага, сейчас… Я б, наверное, так и уснула у тебя на плече, хорошо так… Кажется, когда-то давно, в далёком розовом детстве, я именно так и мечтала. Что буду сидеть с любимым мужчиной на крыльце нашего дома, вот такой тёплой летней ночью, слушать, как трещат эти самые… как же эти проклятые насекомые называются… Вот и не верь, что мечты сбываются. Ну, дом не совсем наш, и проблем выше крыши, и всё такое… Зато… я не представляла себе прямо именно такой лес, но воздух пахнет вот именно так, как надо. Прелой листвой, которую здесь не трогали годами, цветущими травами и дымом от нашей печи.

– Люсилла, на каком упрямстве ты до сих пор держишься?

– Что?

– Ты – здесь, в лесной глуши. Ты, такая яркая, неугомонная, живая… разве это место для тебя? Разве здесь не смертельно скучно? Ты ведь лишена всего, что составляло твою жизнь…

– Хорошо же ты меня знаешь… – она потёрлась носом о его щёку, – ну да, тут никакой цивилизации, ни компьютера, ни ванны с вибродушем, ни супермаркета за углом, всего лишь ты рядом… Как-то наши предки жили без полной программы развлечений. Охотились, готовили еду, наводили уют в доме, общались, занимались любовью – то есть, вот как мы. У них, конечно, многое в жизни было дерьмово устроено, но в наше время просирают жизнь не менее блистательно. Если не более. Я сделала главное – нашла любимого мужчину и хотя бы здесь, сегодня, этим утром я с ним. Это составляет жизнь, а всё остальное – так… в свободные места натыкивается… Хочешь послушать? Она толкается!

– Ребёнок?

– Ага.

– Люсилла, ты можешь ругаться сколько хочешь, но я не могу быть спокоен. Ты ведь даже не была ни разу у врача…