Ключи от счастья

— Это было как раз перед началом виленвийской войны. Меня пригласили на праздник Солнца в Еруде. В качестве развлечения, как всегда, была комедия про этих их путешественников, которых они называют "Покровителями". В том спектакле играли дети местной знати. Ладин отсутствовал, он навещал деда в Ланарии, но девчонки Латер все были на месте. Высокие, большеглазые и улыбчивые — они одни, хоть как-то скрашивали представление. Все остальные играли из рук вон плохо, но публика терпеливо смотрела эту поделку. Талике, непонятно почему, досталась роль Птицы-вестника. Вряд ли она ей подходила, девчушка была слишком высокого роста, но по-видимому, никто больше не согласился. Когда она вышла на сцену, вся в нелепых перьях, в толпе начали похихикивать. А когда она заговорила: "Я крошка-пташка, приносящая счастливые вести", а вокруг, словно горошины, забегали другие, не такие длинные, дети, и хором заголосили: "Говори птаха, говори кроха", публика разразилась смехом. Я помню как Ларула обернулась к Асару и в полголоса спросила: "Скажи, чем провинились наши девочки, что мы заставляем их участвовать в этом?" Асар отшутился: "Пташка наша очень ничего", и потом иначе, чем "Пташка" дочку не называл. Я отлично помню Талику: спокойная, милая, добрая девочка, она ведь и сейчас осталась такой? Верно?

— Да, — еле слышно ответил Фалар, изо всех сил силясь понять, куда клонит отец.

Король Тору добродушно похлопал его по плечу.

— Ну-ну… Ты, я смотрю, разволновался. Зря. Мне не нравится твое желание жениться на виленвийской Пташке, я готовил тебе другую женщину, но я слова поперек не скажу, если ты поможешь мне добраться до Ладоса.

Фалар глубоко вдохнул и с чувством допил бокал вина.

— Чтобы что-то можно было сделать, надо понимать много ли желающих на ладосский трон.

Скавар кивнул.

— Поехали, осмотришься там. Как знать, может ладосская княжна окажется лучше дочери Хозяев Еруды.

— Хорошо, — Фалар хихикнул. — Когда ты отправляешься?

— Завтра днем. Поговорю кое с кем по душам и буду собираться, — король Тору резко поставил бокал на стол. Стекло предательски звякнуло, и от основания откололся кусок.

— Оставь Илу в покое, — тон у сына стал неожиданно строгим. — Не с руки нам ссориться с Лари, если тебе нужен Ладос.

— Мне нужны они все, — подмигнул Скавар. — Но ты, наверное, прав. Поговорю с ней, когда вернусь.

Фалар с сомнением посмотрел на отца, затем встал, подошел к секретеру, извлек оттуда еще бутылку вина и поднял ее над головой, как добычу. Скавар кивнул. Фалар молча откупорил ее и, прихватив новый бокал для короля Тору, вернулся за стол.

* * *

Второй сын короля Тору пришел навестить Илу ближе к закату. Дверь в ее комнату была не заперта, но мужчина постучался для порядка, а после вошел внутрь. Вокруг было душно, и на удивление светло. Не успевшее сбежать солнце, ласково заглядывало в окно. Мачеха спала. Фалар поставил поднос с едой на туалетный столик и осторожно тронул ее плечо. Женщина открыла глаза и с трудом села на кровати. Со сна она напоминала ребенка: волосы на голове устроили бунт против заколок, на щеке красовались следы от подушки, а платье помялось так, будто тысячу лет лежало в сундуке скрученным в жгут. Тореец улыбнулся и еле сдержал себя, чтобы не поправить ее прическу.

— Я принес поесть, — он махнул рукой в сторону подноса. — Как дела?

Ила пожала плечами. Тело болело, но еще ужаснее было то, что малыш никак не давал знать о себе.

— Не знаю.

— Бывает, — кивнул Фалар. — Мы с отцом уезжаем завтра, если вам что-то понадобится, не стесняйтесь беспокоить Дасара.

— Хорошо, — женщина слабо улыбнулась. — Я должна сказать вам «спасибо». Если бы не вы все…

— Глупости, — перебил Фалар, — мы испугались за отца. А вам стоит быть осторожнее.

Мачеха кивнула. Мужчина поклонился и отбыл восвояси. Собравшись с силами, Ила добралась до подноса и налила себе какао. Сделала пару глотков. Потом взяла в руки приборы и занялась куском говядины, мирно пасущимся среди салатных листьев и зеленого горошка. Уже к концу трапезы, она почувствовала, как малыш ударил ее ножкой. Ила погладила живот, улыбнулась и прошептала: «Прости радость моя, в следующий раз мама будет осмотрительнее». Малыш еще раз толкнул ее, вероятно, в знак согласия.

Фалар зашел к себе в комнату и, заперев дверь, уселся в кресле напротив окна. Разговор с отцом никак не шел из головы, что-то настораживало в планах родителя. Сын короля Тору взял бумагу и карандаш, и в тусклом свете заходящего солнца привычно долго рисовал схемы. Когда стемнело, он зажег свечи и продолжил. Он провозился над хитрыми комбинациями целую вечность, но солнце, наконец, взошло, а он убедился: как ни старайся, от него у Талики и ее семьи будут только неприятности. Если же припомнить предыдущий опыт, ему и вовсе смотреть в сторону Еруды не следует.

Он позвонил и приказал принести кофе. Достал последнее письмо Талики, перечитал. Сердце наполнилось теплом, захотелось все бросить и бежать к ней, в Град Двенадцати Богов. Фалар грустно усмехнулся, а затем сел за стол сочинять ответ.

"Дорогая Талика,