Ключи судьбы

Отца этого семейства, воеводу Мистину Свенельдича, невозможно было не заметить. И не только благодаря выдающемуся росту. Живущая в нем внутренняя сила заполняла воздух и притягивала к нему взгляды, как пламя в ночи.

– Он в Киеве остался. С нами только Витяна, Велесик и Свеня.

Прияна сглотнула, не решаясь задавать новых вопросов. Отвечать на них Уте явно не хотелось. В долгий путь из южной Руси в северную пустилась половина семьи: мать, все трое сыновей и младшая дочь. Отец и две старшие дочери остались в Киеве. Ну, дочери замужем и сами детей имеют, конечно, они свои семьи не покинут. Но как Ута собралась жить в Плесковской земле без мужа?

От разговоров Улеб и Ута отказались, сославшись на усталость. И только через день Прияна узнала правду – от Предславы Олеговны, которая вместе со своим мужем, Алданом, ехала вместе с Утой. С ней, Прияной, беглецы не хотели говорить, боясь, что она возьмет на себя вину своего мужа и это сокрушит ей сердце. Такова была Ута, с юных лет до зрелых готовая принимать на свои хрупкие плечи чужую вину и брать любую тяжесть, лишь бы избавить других. Она не осуждала даже тех, кого всякая жена на ее месте проклинала бы самыми страшными клятвами. Мужа, который после двадцати лет брака и рождения шестерых детей, по сути, покинул ее. Сестру-княгиню, которая двадцать лет влекла к себе чужого супруга и вот наконец завладела им окончательно. Ута не могла остаться там, где ее сыну Улебу нанесено такое оскорбление – у него силой отняли невесту перед самой свадьбой, а самого чуть не убили в драке. И сделал все это его сводный брат Святослав, что только усугубляло вину раздором внутри рода.

Мистина понимал, что после такого позора семья не может оставаться на прежнем месте. И поначалу согласился уехать вместе с ними. Но, сходив к Эльге попрощаться, вернулся и молча покачал головой. Ута сразу поняла, что это значит – этого она ждала. Но сердце будто проткнул холодный нож – это был разрыв. Уже окончательный. То, что висело над нею двадцать лет, свершилось. Ни она, ни ее сын, который не был родным Мистине, хоть тот и растил его с рождения, не могли заставить его расстаться с Эльгой. С семьей его связывала паутинка долга и привычки, а с Эльгой – железная цепь любви, страсти и преклонения.

– Я не могу, – невыразительным голосом, который у него означал душевное потрясение, сказал Мистина. – Я девять лет назад отдал в ее руки мою жизнь и с тех пор себе не господин.

Отчасти Ута понимала, как это произошло, хотя ей о том не рассказывали. Когда девять лет назад, после гибели Ингвара, Мистину подозревали в соучастии, ему нужно было оправдаться перед вдовой. Эльга вернула ему свое доверие, но, как оказалось, в обмен на право распоряжаться его жизнью. Наверное, оттуда у него был маленький шрам напротив сердца, полностью исчезнувший за год.

А уж Эльга Мистину больше не отдаст. Восемь лет своего вдовства она держала Мистину поодаль, опасаясь очутиться в его власти. Но сейчас, когда сын ее показал, каким жестоким и неуступчивым может быть, Эльга испугалась. И ей понадобилось то оружие, тот меч и щит, что уже не раз за все эти годы спасали ее жизнь, честь, положение… А Ута как была, так и осталась лишь матерью своих детей. И должна была благодарить бога, что ей удалось увезти их живыми.

Прияна слушала, ошеломленная. Оказывается, ее печали были только первыми искрами того пожара, что полыхнул потом, когда она уехала. А если бы она осталась…Было в этом рассказе нечто, мешавшее Прияне отдаться сочувствию. Ведь отняв невесту у Улеба… Святослав взял ее за себя. Да, он сам справил свадьбу с Горяной. Отослал Олегу Предславичу вено, и тот его принял, чтобы его дочь, правнучка Вещего, не считалась пленницей-наложницей. Сама Эльга молила его принять серебро, чтобы этот брак не обесчестил обе ветви рода. Олег Предславич уступил. Он всегда был мирным человеком, совесть в нем была сильнее самолюбия. После случившегося только кровь Святослава смыла бы его позор, но о кровной мести, да еще родичу, он, истинный христианин по духу, даже думать не мог. Примирение уменьшило бесчестье, залечило рану, пусть рубец и останется навек. Бог воздаст…

И все это значит, что у Святослава в Киеве сейчас имеется другая водимая жена не менее знатного рода, чем Прияна. Горяна Олеговна – та, которую выбрали для Святослава родичи и от которой он отказался, повстречав Прияну.

Снова и снова она просила Алдана и Предславу, чтобы ей рассказали все сначала. Алдан был кормильцем Велерада, среднего сына Уты, и Мистина послал его со своей женой, чтобы у Уты был под рукой надежный толковый человек. Жена его, Предслава Олеговна, приходилась Горяне сводной сестрой. Полученное от Святослава оскорбление ложилось и на нее, и к тому же этот разрыв разлучил ее с двумя старшими детьми, Добрыней и Малушей. Они родились от ее первого мужа, Володислава, принадлежали к роду деревских князей, и владыки Киева никак не могли выпустить их из рук.