Клювы

Бывший кронверк фортификаций — ныне симпатичную улицу, мощенную булыжником, — ограждали парапеты и ухоженные клумбы. У школы-интерната для детей-инвалидов трепыхался оброненный путеводитель; ветерок листал глянцевые страницы. По бокам, в низине, расположился теннисный корт, средневековая лестница спускалась к руинам готических ворот Шпичка.

Каменная орлица нахохлилась на фронтоне Леопольдовых ворот. За ними находились ротонда Святого Мартина и придорожный столб с крестом.

По решению Радека Адамова (Камила сказала, что он взял здешний народ за яйца) беженцев перевели в подземелья. Мрачные лабиринты растянулись на километр. Там, под тринадцатиметровыми сводами, среди теней, пауков и статуй, людям предстояло ждать — Филип затруднялся сказать чего. Бледные туристы, летевшие в пряничную да сказочную Прагу, сходили цепочкой в казематы.

— Взрослый билет — сто крон! — крикнул кто-то, и очередь с облегчением засмеялась.

По опустевшему лагерю ветерок носил салфетки и картонные стаканчики. Сердце Филипа болезненно екнуло.

У Таборских ворот собрались сорок девять человек — Филип пересчитал от скуки. Защитники крепости разделились на группы. Военные отирались вокруг грузовика. Капитан, коренастый сержант и восемь солдат. Еще трое автоматчиков торчали в караулке и двое охраняли казематы.

Капитан выглядел откровенно плохо — хуже любого из гражданских. В уголках его покрасневших глаз скопилась слизь, он постоянно облизывал пересохшие губы.

Добровольцы сидели на траве или бродили аллеями. Двадцать девять мужчин во главе с Адамовым. Оружие им собирали по окрестным кухням и музеям. Кому повезло, заграбастали пожарные топоры и багры. Иные довольствовались лопатами, ножками стульев и ножами. Получая инструмент, они называли Адамову свои профессии.

Среди защитников Вышеграда были бармен, санитар морга, оператор кол-центра, диспетчер такси. Повар и четверо юных волонтеров тоже влились в команду. Американец Рон, единственный турист из добровольцев, буквально светился от счастья. Ему достался топор с прорезиненной рукоятью.

Медики — врач и две медсестры — отдыхали в кузове грузовика. Филип, Вилма и автомеханик Камила стояли поодаль.

Вилма наотрез отказалась прятаться в подземелье:

— Да получаса не пройдет, как кто-нибудь из этих доходяг уснет. Я не хочу сидеть в подвале с потенциальными убийцами.

«Мы все, — невесело подумал Филип, — потенциальные убийцы».

Для человека, не спавшего сутки, Вилма держалась отлично. Разве что часто чесала шею и веки.

Камила засунула за пояс нож, а вот Филип отказался от оружия вовсе.

— Бери, бери, — говорил ему у перевалочного пункта курчавый официант с внешностью Аполлона.

— Спасибо, я пас.

— В смысле? — заморгал официант.

— Я — старый хиппи. Вудсток, Джим Моррисон, Эми Уайнхаус. Сечешь?

— Босс, — повернулся парнишка к Радеку Адамову.

Тот приблизился бодрой походкой:

— Что тут у нас, Томаш?

— Он отказывается от багра.

— Я не собираюсь никого бить, — сказал Филип вежливо.

Адамов смерил его холодным взором:

— Ну и какого черта ты идешь с нами?

— Это свободная страна.

— Да ну?! — осклабился Радек. Поколебался и махнул на чудака рукой.

Сейчас Адамов обсуждал что-то с официантом и темноволосым поваром.

— Как бы не пернул от самодовольства, — прокомментировала Камила. — Знаете, кем он работает? Администратором казино. Долбаный жулик.

Филип намеревался вставить колкость, но его перебили. Автоматчик сбежал по лестнице с верхнего яруса ворот.

— Они подходят! Их там сотни.

Филип почувствовал хватку Вилмы на своем плече.

— Полная боевая готовность! — подобрался Адамов. Его армия забряцала нехитрым арсеналом.

— Я на минуту, — высвободился Филип из цепких пальцев Вилмы.

— Не оставляй меня! — запаниковала она.

— Будь с Камилой.

Филип зашагал по насыпи к заросшей травой вершине стены. Лунатики двигались со стороны Панкрацкой площади. Бесчисленная орда маршировала в одуряющей тишине. Пижамы, грязные бюстгальтеры, пеньюары.

Он подумал, что точно так же пражане пятнадцатого века шли завоевывать Вышеград. С вилами, косами и ножами. Помимо садово-кухонных принадлежностей Филип приметил парочку бензопил, протез ноги, используемый вместо дубины, и что-то похожее на бур. Кожа мгновенно покрылась липким потом.

Кто-то пихнул локтем — Филип съежился. Увидел улыбающегося Рона. Тот предлагал ему абсент.

Ракшасы встали у крепостных стен. Хвост их армии терялся за поворотом.

«Они нас чуют, — с ужасом подумал Филип. — Знают, что мы провинились, что мы не спим. Но как это возможно?»

Ракшасы таращились на ворота мутными глазками. Одного их вида было достаточно, чтобы посеять смятение в стане защитников. Трое из добровольцев, побросав багры, кинулись наутек и исчезли в глубине Вышеграда. Двое, помешкав, последовали за ними.

— Трусливые черви… — процедил Адамов. Он залез на стену и взирал вниз. Воздух потрескивал от напряжения.

— Эй вы! — Радек взвесил на ладони булыжник. — Вы недостойны называться чехами!

Он метнул камень в толпу. Спящая женщина повалилась на дорожку, обливаясь кровью.

— Солдаты! — крикнул Адамов. — Угостите ребят свинцом!